Геннадий Демарев - Симфония возмездия, или месть горного духа

Потрясённый зрелищем, властелин замер, вслушиваясь в каждое слово старца.

– Человек, – продолжал тот. – Ты – наивысшее из творений. Если ты будешь жить согласно моим законам, в мире установится высший порядок. Он поклонится тебе, а на небе ангелы воспоют тебе хвалу. Остерегайся только противника моего, который везде и всюду; он и сейчас слушает нас, оставаясь невидимым для тебя. Уверен ли ты, что воздержишься от соблазнов?

– Да, отец мой, – ответил Человек.

Попрощавшись, старик исчез. «Вот он каков, мой противник! – осенило творца. – Значит, я больше не хозяин?»

Он не возвратился в свои сферы, предпочитая оставаться в Эдеме, чтобы изучить Человека. Для этого он обрёл свою форму, и когда голова льва стала схожей с солнцем, он явился пред очи человеческие.

– Ты кто? – спросил тот, удивленно глядя на незваного гостя. – До сих пор мне не приходилось видеть тебя. Где ты был, когда я давал имя каждой твари?

– Я не животное, – ответил тот. – Я – Змий.

Он удивлялся, ощутив, что не может смотреть Человеку в глаза и готов подчиняться ему.

– Змий? А, ты, наверное, тот, о ком говорил мой Отец! Это ты противник его?

– До сего дня, я, признаться, не знал о твоём отце ровным счётом ничего. Да и о тебе тоже, человек. Но сегодня я увидел тебя и этот райский уголок. Мне хочется изучить тебя, познать твоего отца и ваши сущности.

Вкрадчивый голос гостя ещё звучал, а в сознание Человека закралось предостережение: «Не верь ему, прогони его!»

– Уходи, Змий! – промолвил Человек вслух.

И гость неожиданно почувствовал, что готов охотно подчиниться!

– Ты – бог? – вскричал Змий потрясенно.

– Нет, я не бог, но Человек. Уходи прочь!

Властелин, подчиняясь непонятной силе, исходящей из глаз и голоса Человека, убежал, словно побитое животное.

«Ну, погоди! – думал он. – Не можешь ты быть полностью неуязвимым, поскольку материален. Настанет момент, когда я доберусь до твоей сущности, до твоих инстинктов, пробужу в тебе дикие желания, вплоть до зверских… Вот тогда я и обращу тебя против своего врага!»

Проходило время. Однажды Человеку захотелось съесть побольше бананов, потом – яблок, а позднее в нём проснулось желание испробовать мяса животных. Эта мысль становилась слишком навязчивой, чтобы ей можно было противостоять. Но животное следовало вначале убить. Размышляя над тем, каким образом это можно сделать, он бродил по Эдему и вдруг встретил красивое создание. По своему облику оно было похоже на него, только волосы имело более длинные, черты – нежнее, а в глазах светились мягкость и доброта.

– Кто ты? – спросил он.

– Я – жизнь, я – луч света мудрости, – пропела красивым голосом она. – Называй меня Евой, а я назову тебя Адамом.

– Хорошо, Ева. Я буду любить тебя.

– Так и должно быть, – улыбнулась женщина.

– Я знал тебя раньше. Отец говорил, что пошлёт для меня свет жизни. Ты должна придать моему духу нежность и любовь.

– Верно. А ты мне – мудрость и веру.

– И когда мы будем готовы слиться в единую духовную сущность, надобность в материальном мире пропадёт.

На сей раз Адам позабыл о своем кровожадном желании.

Он проводил в компании Евы часы, дни и месяцы, ему было интересно с ней, она была ему необходима.

Между тем кроманьонцы постигали своего творца и нарекали его разными именами, каждое из которых олицетворяло одну из его многочисленных сущностей: Сатанаил, Вель-зе-Ваал, Сакляс, Самаэль, Афоф, Дьявол и т. д. Но им не доставало мудрости свести все эти значения воедино и создать институт государства. К тому времени Адам испробовал мясо животных, вследствие чего Эдем прекратил своё земное существование. Наверное, в то время, когда Ева была занята одним из детей, Адаму стало нечего делать…Адам и Ева вынуждены были поселиться среди кроманьонцев. Сыновья Адама, соблазнённые кроманьонками, переженились на них. В потомстве полубожественная сущность Человека как-то затёрлась, стушевалась и, в конце-концов, свелась на нет, уступив место кроманьонским инстинктам. И разум человеческий, усиливаемый инстинктами творений Дьявола, стал неуправляемым при своём могуществе. Человек исчез, остался только мужчина. Он однажды понял, что с дочерьми Евы советоваться вовсе не обязательно, и стал править миром, оттеснив её на второй план. В мире людей воцарились жажда наживы и власти, насилие и смерть. Мужчина постепенно утрачивал черты защитника и благодетеля, приобретая черты мужлана, грубияна, хама. В таких условиях и женщина превратилась в мужланку, бабу, хамку, стерву. Иначе она бы не выжила.

Человек перестал отличать истину от заблуждения, добро от зла, порок от добродетели. Он создал институт частной собственности, вслед за чем закономерно сформировался и институт государства. Семья основывалась на мужском праве, а для того, чтобы его защитить, понадобилось и создание государства, основанного на мужских интересах. Для оправдания мужского насилия и с целью обеспечения долговечности государства понадобилось создание мужских религий. Женские культы и божества, олицетворявшие природные стихии и естественную гармонию, уничтожались вместе с их почитателями и почитательницами…

Разбрелись люди с животной сущностью по всему миру, и рассеялась божественная мудрость во мраке времён и деяний, как лучик света. Миром путем насилия стал управлять Дьявол, скрываясь под разными личинами. Одни народы называли его Драконом, повелевающим морями и стихиями, вздымающим волны и вызывающим извержения вулканов, другие нарекли его Атоном, Амоном, Гелиосом, от тепла которого зависит жизнь на планете, третьи – Шивани, Брахмой, Эа, – сияющим, творящим, исцеляющим… Со временем о нём узнали и северные народы, нарёкшие его Локи, Перуном, Даждь – богом… Дьявол представал в разных образах, которые могли быть понятны населению конкретных территорий; сия адаптация породила культы различных русалок, леших и прочих. Они стали своеобразной промежуточной цепью между первобытными женскими религиями и более обновлёнными, мужскими. И лишь несколько раз в течение всей истории кое-кто из людей задумался: «А что, если существует некая высшая сила, более мощная, нежели все Амоны, Зевсы и прочие боги?» Следствием этих раздумий стало появление в Афинах монумента в честь неведомого бога и попытка объединить культы Гермеса, Исиды и Тота (герметизм). Впрочем, человек – такое существо, которое способно ради собственных хищных интересов извратить даже наилучшую идею…

Против диктатуры Дьявола в разные эпохи выступали многие люди, в которых проявлялись, по наитию некоего странного озарения, элементы мудрости. Таковыми были Будда, Заратустра, Иисус Христос и многие совершенно забытые историей и современниками личности, которые не совершали великих подвигов ради церкви, но всегда заботились о ближнем, любили в человеке человека, воспитывали детей в духе добра и совести.