Юрий Жуков - Обратно в настоящее

– Так и-и? – не удержался Жерар.

– Где-то на пятой… нет, на шестой странице я прочла небольшую заметку с опровержением сведений журналиста Мишеля Вернье, который, в предыдущих номерах якобы утверждал, что при попытках начать строительство глубокой линии метро ученые обнаружили объект аномального содержания… С Вами все нормально, месье Жерар? Вы очень бледны.

– Н-нет… Все отлично, мадам Моруэн!

– Я заканчиваю. Брат, ради интереса, проверил в интернере информацию о строительстве метро в 1947 году. Оказалось, действительно, правительство Бидо и Тореза инициировало проект создания новой ветки метрополитена, наподобие нынешнего RER. При этом сведения были очень краткие, противоречивые и, по мнению брата, недостоверные. Из них следовало, что проект оказался неудачным, экономически неоправданным и, несмотря на подключение американских специалистов, был почти сразу заморожен, а потом и вовсе закрыт по указу Ориоля. Аналитики однозначно оценивали это событие в русле политической борьбы: правящей партии надо было «утереть нос» оппозиционным голлистам, но планы зачастую делались опрометчиво или имели показной характер. Техника была не развита, многие рабочие болели и даже умерли из-за тяжелой работы. Я думаю, месье Жерар, что условия жизни в послевоенной Франции Вам знакомы лучше, чем мне.

Жерар сделал легкий выдох, но «заноза» в механизме памяти лишь немного пошевелилась и не пошла наружу.

– Да, мадам! Так, а… что же с газетами?

– Слушайте! Газета пролежала у меня среди прочих бумаг до прошлой осени, когда началась работа по сверке базы и перенесению ее в новую программу. Доктор Рошель был весьма раздражен и сетовал на то, что распоряжение об обновлении поступило якобы еще в 2012 году. Мы торопились, работали все, включая профессора Можерини с кафедры физики, который был подсоединен к нам как автор программы. Первой я сверяла базу «Паризьен либере». Когда обнаружилась утрата нескольких десятков номеров, то удивило не только количество, а еще и то, что эти экземпляры шли подряд с 18 мая по 11 июля 1947 года. Я предположила изъятие и доложила обо всем доктору Рошелю. Он отреагировал достаточно равнодушно. Когда я попыталась расспросить месье Рошеля о возможностях восстановления утраты, то он, и особенно профессор Можерини, стали укорять меня в торможении нашей основной работы. «Лакуны в исторических документах – частое явление», – ответил наш итальянский коллега.

– Американский, – поправила Нэди. – Анни, может быть хватит?

– Нет, нет! – вмешался Жерар. – Мадам Моруэн, прошу Вас – закончите свой рассказ.

– Дальше было еще интереснее, месье Жерар. Я вспомнила о своей марсельской находке и, учитывая что номер газеты был как раз из числа утраченных в Сорбонне, предложила доктору Рошелю внести ее в реестр и разместить в хранилище. На это он не возражал. Я сделала все по правилам и подшила газету в общую пачку, но через неделю она исчезла!

– Как!? – не удержался доктор Жерар и слабая надежда на банальное объяснение своих страхов вновь покинула его.

– Об этом стоит подумать и Вам, уважаемый коллега, – закончила свой «детектив» мадам Моруэн. – Полетт теперь вся в страхе. Да и вправду это уже больше похоже на мистику, чем на политику. Вы слышали что-нибудь о призраках прошлого, обитающих в стенах Сорбонны? И продолжающих плести свои интриги?

– Анни, перестаньте! – взмолилась мадам Нэди.

– Полетт, поймите, – продолжила ее коллега, – только знание может быть оружием против страха.

– Да, да! – поддержал Моруэн Морис. – Мадам Нэди, мадам Моруэн совершенно права. Надо попытаться во всем разобраться и тогда всему, что Вас пугает, могут найтись весьма простые объяснения. До того простые, что мы потом долго будем хохотать, вспоминая эту историю. И особенно подозрения в сверхъестественном вмешательстве.

Жерар попытался улыбнуться, но у него вышло не очень натурально. Остальные тоже явно не нашли его слова убедительными. Моруэн молчала.

– Идею о призраках и полтергейсте надо отмести сразу, – продолжил Морис. – Газеты, безусловно, могли быть и изъяты по каким-либо политическим мотивам, но это, скорее всего, было давно и я, как историк, обязуюсь навести подробные справки… Кстати! Вот объяснение еще проще: пачка газет могла быть потеряна или ошибочно засунута в ненадлежащее место нерадивым сотрудником архива в 50-е или 60-е… или 70-е годы. Теперь это трудно проверить. Чем не версия?

– А какую версию, уважаемый коллега, Вы предлагаете применить в отношении моей марсельской газеты? – спросила Моруэн.

Жерар опять помрачнел.

– Допустим это… А Вы успели известить о пропаже доктора Рошеля?

– Разумеется, месье Жерар, я доложила о произошедшем руководству архива. Доктор Рошель был возмущен. Он сказал, что лично займется этим вопросом. И сам обратится в соответствующий отдел полиции. Но на следующий день он улетел на конференцию в Берлин. А тут уже и наступили рождественские каникулы.

– Вам это начинает казаться подозрительным, мадам Моруэн? – спросил Жерар.

– Я только озвучиваю факты и не более, уважаемый коллега.

– Все это может быть цепочкой случайностей, дорогая мадам Моруэн. И возбужденное воображение…

Морис прочитал несогласие в глазах обеих женщин.

– Уважаемый месье Жерар, – продолжила Моруэн.– Вы знаете, что я не склонна к фантазиям и всегда стремлюсь к реалистическим сопоставлениям. Реестры архивных материалов сверяются почти ежегодно. Раньше это делалось реже. Но даже в этом случае значительная пропажа по вине сотрудника была бы быстро обнаружена и восполнена из ресурсов национальной библиотеки или других. А если бы ее не удалось восполнить, то об этом бы имелась архивная пометка с указанием даты происшествия.

– Значит правильна версия об изъятии по политическим мотивам, – перехватил Жерар. – Май-июль 1947 года как раз были временем активизации предвыборной борьбы за места в муниципиях.

– Возможно Вы и правы, месье Жерар, но моя интуиция неотступно твердит другое.

– Что же, мадам Моруэн?

– Боже, как все это тяжело слушать! – пожаловалась мадам Нэди.

Моруэн продолжила.

– Сложно представить череду политических фактов, или компроматов, имевших большой вес, которые попали в газеты и которые потом было решено всеми способами утаить от потомков, дабы не смущать их морально-этические взгляды.

– Да, но… да, – Морис начал и остановился.

– Вот именно, месье Жерар, вплоть до того, чтобы в конце 2013 года изъять и последний, случаем восстановленный экземпляр газеты!

– Это действительно загадочно, мадам Моруэн.

– Месье Жерар, в этой газете не было ни одной политической статьи экстремального характера. В ней все было банально, кроме…