Евгений Кремнёв - Мой любимый пират. Повести

…В пол-одиннадцатого в кабаке дым коромыслом.

Со сцены долбят лезгинку, под сценой – мелькающие в экстазе горского танца ноги южан-торговцев, а Наташа – вдруг свободная в конце последнего заезда – сидит в полумраке рядом с Сережей за их сдвинутыми столами, под змейками сигаретного дыма, в галдеже наливающейся братвы, и клонится к его плечу, впиваясь коготками в каменный бицепс. Она всегда так делает, когда он шепчет ей интимности. Например такие. – Как хочу тебя! Ты бы знала!..

Игорек поет медленный боевик. Душещипапельный.

Может сказать сейчас?..

Глаза Сережи, вдруг, делаются неуступчивыми. Он вперивается в выплывшего из-за качающихся пар лысого с мордой-колуном и бессмысленными глазами.

– Привет, Фил! – говорит колун.

– Привет, Пиписка!.. Ну как, журнал «Свиноводство» выписал?

– Не понял, Фил?

– Ну, когда поймешь – подгребай!..

На Другом конце стола Кислый, покачивающйся на задних ножках стула, орет. – Пиписка, бухнешь?

Колун кидает на него молчаливый взгляд.

– Завязал? – Кислый лыбится. – Ниче-е! Тяжело в леченьи, легко в гробу!..

– Поздно лечится, когда почки отвалились! – добавляют.

– Слышь, Фил, я в такую непонятку попал… Чуть тачку не отмели.

– А на какого ты в Уссурийск завернул?

– Да, карбюратор засрался…

– Карбер? И сигнала не подал? И фарами не мигнул? – Сережа весело оглядел стол.

– Да, карась там у него был! – орет Кислый. – Жирный, да? Хотел там тачку скинуть, да? А тебя там обули! Или чуть не обули!..

– Видел я твою тачану, – говорит Букса, разглядывающий кальмара на вилке. – Ну, и морда у нее!..

– Да, хоть с тачкой, козёл, остался!..

– И с башкой!..

– А на хер она ему!..

– И каково резюме? – спрашивает Фил, обнаруживая университетское

образование четырехлетней давности. Одной рукой он обнимает Наташу и смотрит на Пиписку.

– Чё? – не понимает колун.

– А резюме простое: на хитрую жопу есть хер с винтом!

– Да, в натуре, Фил, карбер!..

– Заткнись!

Пиписка замолкает.

– За ремонт тачки заплатить из своей доли. Сдашь ее и уё! Все – свободен! Потеряйся!

Пиписка понуро разворачивается и натыкается на двух подруг, которых откуда-то из толпы только что вытащил пьяный в дымину Паха. – А-а, Пиписка! С приездом! Никого не вылечил? А точила у тебя: полный вперед! И капот открывается? И колеса крутятся?.. 0-хе-реть!..

Одна из дам – на полголовы выше колуна – целует вышибленного в лоб. – Не знаю за что там тебя, но – прощай дорогой дрюг!

– И меня, – подставляет щеку Паха.

– А ты – пошел вон!

Паха не обижается и, покачиваясь вместе с подругами, напевает в спину удаляющегося Пиписки. – …Нас все меньше и меньше!..

– Что-то душно, – говорит Наташа, чувствующая легкую дурноту.

– Погоди, – не слушает Сережа и поднимается, приветственно махнув атлету, усаживающемуся через два стола от них.

Когда он возвращается, у сцены в медленном соло извивается Лариса – красивая блондинка с манерами избалованной принцессы, любительница крутых мальчиков. Она неотрывно смотрит на Сергея, томно закатывает глаза и облизывает якобы пересохшие от неутоленной страсти губы.

Наташа презрительно кривится и испытующе смотрит на друга. Сережа склоняется к Пахе, усевшемуся рядом, и что-то шепчет на ухо. Паха поднимается и вразвалочку подходит к солирующей девушке. Тоже шепчет на ухо. Танцовщица томно улыбается посланнику, поворачивается и продолжает вилять бедрам, но уже спиной к ним. Черная змея ревности мостится под Наташиным сердцем.

…Бегущие огни над сценой погасли. Музыканты сматывают шнуры. Кислый, приняв очередную дозу, решил качнуться на ножках стула и рухнул на спину. Братва обвально гогочет.

– Поехали, – говорит Сережа, допивший свой, традиционно единственный, бокал шампанского.

…Правой рукой он ведет машину, левой – гладит Наташино колено. Девушка кладёт свою ладонь сверху и спрашивает, змеясь улыбкой. – Лариса девочка ничего, да?

– Ты о чем?

– Не притворяйся! Она тебя соблазняла. И так откровенно-вульгарно.

– Это ее проблемы.

Он высвобождает руку для поворота.

– Вы мужики так слабы. Стоит вам подмигнуть и все: вы готовы.

– Я тебе дал повод так думать?

– А что же ей Пажа шептал? Аж эта селедка поплыла!

– Что цирк уехал, а клоуны остались! – огрызнулся Сережа,

– Так я и поверила!

– Слушай, ты не с той ноги встала? У тебя месячные? Я по тебе скучал, а ты мне концерты устраиваешь!..

Наташа смотрит на наплывающие репейники Фонарей и пытается подавить ревность. – Так. Легкая хандра.

– Сейчас приедем и будем лечить твою хандру. Уколы ставить. – Его ладонь опять на её колене. Слепящий взгляд раздевает.

– Смотри на дорогу, доктор!..

…Трехкомнатную квартиру Сережа купил два месяца назад. Вся обстановка – двуспальная румынская кровать, палас на полу, два кресла, японские телевизор и видак на подставке – уместились в просторном зале. Если не считать кухонного стола, газовой плиты, холодильника да штор, в квартире больше ничего нет.

Не включая света, он, прямо в прихожей, прижимает девушку к стене.

– Пусти, любитель танцующих селедок! – пытается отбиваться девушка, слегка запуская коготки в его бока.

– Моя кошка! Моя кошка с когтями!..

– Раскатал губу: твоя!..

Опустившись на колени, он закатывает до самого пупа ее платье и пытается спустить трусики. Наташа отталкивает его и бежит в зал, Сережа настигает ее и валит на кровать – распинает поперек на белых простынях.

– Ой! – вскрикивает Наташа, – Пусти! – он сделал больно ее головастику.

– Что «ой»? – глаза у Серёжи пьяные.

– Носорог! – Наташа давит в себе ярость самки, защищающей своего детёныша. Ее кулаки упираются в мускулистую грудь. – Пусти, я сказала! На Лариску свою будешь так запрыгивать!

На секунду Сережа замирает над ней. Потом чертыхается и садится на край кровати спиной к ней. – Тебя пре-ет сегодня!

– Какие мы обидчивые!

Согнув ногу в колене, она большим пальцем чертит его спину, пытаясь сгладить внезапную вспышку. – Какие мы нежные и тонкие, господа крутые ребята! – она ногами обвивает торс любовника и пытается повалить на бок. Сережа недвижим как скала. – Подумаешь! – Наташа размыкает кольцо, усаживается позади него, обнимает колени и кладёт на них подбородок. – Нечего было шептаться в кабаке! Сказал бы ясно и просто: Лариска, сучка, пошла вон!..

Сережа поворачивается. – Тебя заклинило на этой Лариске! Ты сегодня – настоящая стерва! Только не пойму: почему?

– Да? – Наташа отрывает подбородок от коленей, наклоняет голову и надменно прищуривается. – Ну, если я стерва, так какого фига, спрашивается, ты таскаешь меня сюда? Какого фига трахаешь и повизгиваешь от удовольствия? Нашел бы не стерву!.. Вон они в кабаке… милые и нежные… спектакли тебе бесплатные устраивают!..