Евгений Кремнёв - Мой любимый пират. Повести

Незнакомец поступил нетрадиционно: он согнул левую ногу в колене и подошвой остроносого ковбойского полуботинка встретил Пахин кулак, нападавший вскрикнул «А-а!», «пират» же, мгновенно переступивший, подошвой правой ноги стукнул нападавшего в лоб и тот, взмахнув крыльями, неудержимо понесся вниз, к уже обжитому месту. Наткнувшись на бочку, он колесом перекатился через голову и влип в дермантиновую дверь.

И еще раз Паха взревел, опять вскочил и кинулся вперед, но прицел был сбит, и его унесло под лестницу. Лбом он попал как раз в козлы и с грохотом завалил всю конструкцию.

Наташа ухватилась за перила, и закатилась в таком смеховом взвизге, что эху стало тесно. Сверху свесились два женских лица. – Ой, что там? – вскрикнуло одно из них.

– Клоуны тренируются. Тренажер тут, – откликнулся «пират» и добавил строго. – Вы мешаете…

– Да? – оказали сверху не совсем уверенно, пожали плечами и исчезли, борясь с разрывом шаблона.

Из-под досок поскуливали, можно было разобрать: «0й, суки!.. Глаза!..».

Наташа, уткнувшаяся в перила, подняла голову, попыталась спросить. – Он жив этот… этот… – и опять завсхлипывала.

Доски зашевелились, поднялись домиком и развалились, явив миру Паху, облитого коричневой краской и похожего на вывалянное в грязи шоколадное эскимо.

– Это – убийство! – выдохнула Наташа изнеможенно и подавила опять поднимавшуюся смеховую истерию.

– Глаза водой промой, – посоветовал незнакомец поверженному противнику.

– Суки! Суки!.. – продолжал тот скулить.

Наташа, стараясь не глядеть в сторону Пахи, и тем самым не провоцировать новые приступы веселой истерики, подняла сумочку и натащила оттуда зеркальце.

– Боже! Ну и рожа! – воскликнула девушка: из-за потекшей из-под левого глаза туши, ее лицо приобрело легкую разбойничью асимметрию. Прямо подруга пирата.

– Надо уходить отсюда, – сказал незнакомец. Девушка закончила реставрацию глаза, посмотрела на раскачивавшегося в горестном трансе Паху и согласилась.

На улице-они представились. «Алексей» – «Наташа»…

– Я – в курсе. Я запомнил имя, когда вас представляли.

– Лучше не вспоминайте.

– У вас отличный голос и отлетная внешность.

– Спасибо.

У Наташи всплыла запретная мысль: «А каким бы отцом он стал для Мишки?.. Если бы он захотел, я бы позволила ему всё…».

– Где ты так драться научился? – спросила Наташа. Но ответить Алексей не успел. Ему махнула рукой молодая женщина, вышедшая из припаркованного автомобиля.

– О, жена! – сказал «пират». – Будут проблемы.

– Из-за меня?

– Из-за неё. Моя жена – ужасная ревнивица. Пока! Приятно было познакомиться!

Он ушёл. Наташа провожала его взглядом и чувствовала себя обманутой. Ей, вдруг, стало плохо от короткой, но такой острой и внезапно оборванной любовно-семейной фантазии. «Глупая дура! Дура! Дура!..». Она быстро пошла прочь, потом оглянулась. Супруги стояли около автомобиля. Жена жестикулировала – они ссорились. Наташе стало легче.

…Едва она вошла в квартиру, как зазвенел телефон. Она взяла трубку.

– Наташа, сука? – прокаркала трубка Пахиным голосом, – Один хер я тебя достану!..

– Ур-род! – прошипела она, и бросила трубку.

Телефон опять затренькал. Она схватила трубку и проорала. – Заткнись, урод!

– Извините! – сказали там. – Я туда попал? Вы Наташа?

– Кто это?

– Вы меня не знаете. Ваш телефон я взял в оргкомитете фестиваля.

Я из Росконцерта. Зовут меня Миша. Фамилия – Гросбах. Хотелось бы

встретится с вами. Так я с Наташей разговариваю?

– Да, это я. Извините, ради бога! То, что вы услышали, относится, конечно, не к вам. Тут… в общем, не важно. Так что?

– Встретиться, говорю?

– Давайте.

– Вы поете в ресторане «Зеркальный», это я тоже узнал. А я в гостинице «Зеркальной». Номер семьсот семь.

– Идет. Только знакомство не должно подразумевать постель.

– Хе-хе-хе! – заблеяла трубка. – Вы знаете, какая конкуренция в попсе? Мне не надо ставить условия. Девушки не должны так разговаривать с продюсерами, которые приехали в Тьмутаракань за тридевять земель.

– Ну тогда вам, Миша, надо искать девушку посговорчивей. Всего доброго!

Наташа бросила трубку. Ей стало тоскливо – это не первый случай, когда ей предлагали «продвижение» через постель. Она опять подумала, какой это мерзкий мир и нужен ли он такой ей?

…Новый 1997-й год выдался бурным. Сейчас, в три часа дня, Сергей еле очнулся, растолканный своей Ясноглазкой, державшей на подносе горячий кофе и булочки.

Ясноглазка была девушкой привлекательной, но иногда раздражала Серёжу своей наивностью и прекраснодушием, не раз он пытался объяснить, что жизнь не так чудесна и добра, как она себе представляет, но эффекта это не производило. Он бросил эти попытки – жизнь все равно её обломает, а на прошлой неделе сделал ей предложение. Ясноглазка завизжала-запрыгала от счастья и пообещала, что родит ему пару-тройку наследников. Она так мечтает об этом! Серёжа сказал, что пацан в этой когорте обязателен. Как же ему без наследника! Папа будущей жены, не знавший об их отношениях, был точкой неизвестности в его планах. Серёжа не знал, как он – большое региональное начальство – отнесётся к будущему замужеству дочери с ним – парнем, выбившемся из грязи в князи и бывшим, с точки зрения будущего тестя парвеню. Серёжа подумывал сделать, а точнее – заделать Ясноглазке ребёнка, буквально на днях, как только растворится и выветрится интоксикация новогодняя алкогольная, а потом поставить папашу перед фактом. И не важно будет, кто из них парвеню и достоин ли он руки его дочери. А на папу Ясноглазки у него были большие виды – рано или поздно он будет полезен Серёжиному бизнесу.

Отпив кофею, Серёжа заторможено поднялся, проходя мимо зеркала, остался недовольный собой. В последнее время он стал чаще пить, вкусно кушать и почти не ходил в спортзал (кубики на прессе заплыли жирком и еле читались), но – успокоил он себя, – к цели своей он двигался без остановок, чему свидетелем был особняк, в который он въехал три месяца назад. Он чуть не споткнулся о банки с краской, что оставили отделочники около ванной – ремонт и доводка покупки затянулись – чертыхнулся и полез под горячие струи душа.

Вода – расслабила, и он без прежнего раздражения стал думать об оборзевшем Пахе, требовавшем большую долю. Так же расслабленно сказал себе, что сразу после новогодних праздников «решит вопрос» с назойливым компаньоном.

Когда вышел из ванной, позвонили, Ясноглазка прибежала с тяжёлой мобилой. Паха! Легок на помине, мудак! Тот плёл что-то о зареченских, наехавших на один из их авторемонтов. Требовал его – босса – на стрелку, разбираться.

Серёжа нехотя оделся и потащился вниз.