Борис Ковальков (Николай Велет) - Алиби убогого дракона. Повесть. Рассказы

НАВРАП

Наврапы могут спать на лету, но этой особенностью не стоит пользоваться никому.

… – Сны обгоняют сны, прядутся в косу и коса рассыпается янтарным песком. Твердая скорлупа сжимается. Маргаритка и серп; Деметра любит кентавров, а я не люблю фритату, но почему я не люблю меланж? Каменная скорлупа… Пробудись, вот и маяки Капштадта! Последняя надежда – город. Моя мечта и боль. Если не согласятся, я их так поздравлю с праздником, выложусь, из кожи вылезу и голышом! Надо приготовиться, никто не должен узнать о мне раньше срока. А что я узнаю о себе? Большое змеиное заблуждение-достаток прямо пропорционален росту непреложной убежденности в правильности выбора схемы полета. Не менее устойчивая аберрация, что и наоборот. Что я порю? Не здоровится мне. Нет, неси ветер! По ветру, по ветру! Начнем осмотр с форта и через Опустевшую часть, кругами к ратуше, там Антс на шпиле 5 5 Антс – легендарный житель Каэнглума, мастер-на-все-руки и в частности Мастер Детских Игрушек. Когда-то он помог спасти город от неминуемой гибели, отлив из бронзы дерево (в натуральную величину), на котором не было ни одного одинакового листа. Было это в …точно никто не помнит, но фигуру (Антс держит в одной руке дерево, как знамя, в другой-меч) на шпиле Старой ратуши установили в XVI веке, заменив ею фигуру грифона, выполненную когда-то самим Анстом. Тот флюгер не только поворачивался, но взмахивал крыльями и голосил при усилении ветра-отмечал балы по гадрауской шкале. В кабинете Вышгородского дворца, канцлер чуть приподнял брови-грифоны были составной частью герба каэнглумских князей-но последствий не было. Фигура была помещена в музей магистрата, потом передана в вышегородскую девичью гимназию. На фронтон главного входа. Ученицы любили загадывать-сколько баллов показывает флюгер. Сами грифоны не забавлялись угадыванием породы металлического изображения. Этим занимались ученицы младших классов. «Но все-таки, он похож на грифона-рысь. Такой же крикливый и дерганный». -Утверждала Дори, осторожно оглядывая небо. . Увековечили. Великий мастер. О златорукий, почему ты не родился позже? Интересно, кто меня встретит, Кире или Влад? Герои. Такседермисты – прозекторы, драконофаги. Больны, оба. Считают, что надо не относиться к змеям серьезно, змеев это раздражает, они теряются и совершают ошибки. Жуть двуногая, и ведь правы… Мало кто знает, что уязвимое место змея именно голова, забыли, что написано в Книге. Безграмотный чешуеперстый ужас. Глотать их, не переглотать… Эти-то знают, грамотеи. Тьфу, перед праздником смутные мысли, как проглоченная мясорубка и она работает зараза. Город, вот спасение. Мотаюсь, как в вате. Крылышки, мои крылышки.

Улицы. Это был лабиринт, устроенный когда-то для защиты города и вышгородского замка. В то время каэнглумцы не совсем убедились в своей странной независимости и понастроили множество защитных сооружений. Но уже тогда этот лабиринт строился и для нескучных прогулок, каэнглумцы были несколько расчетливы.

Старый город в крепостных стенах маленький, но не «игрушечный», строгий нарядный город. Большая часть Каэнглума построена на склонах теснины реки Голхи. «Дома стоят очень уверенно. Можно ли так говорить о домах? Про себя можно».

Дома. Почти каждый имел свое имя и многие украшены росписями-историями города или историями самого дома. Снег застил, но Любке по памяти угадывал. Вот «Три Брата». За серой каменной штукатуркой, как корни дерева проявлялся каркас фахверка. Над самыми верхними, никогда не затворяющимися окнами чердака, балки с блоками на конце и провисшими цепями, канатами от блоков в окна. Дома для себя и своих двух братьев построил один человек; он пришел из страны расположенной южнее Каэнглум. Братья искали его по всей Европе и нашли молодым, сами будучи уже старыми и больными. Младший брат ухаживал за ними, пока возраст их не сравнялся.

Высокие щипцы, острые даже у «Толстяка», чья стена усыпана окнами настоящими и прорезанными сграффито по штукатурке; последних было больше и тоже с настоящими ставнями. «Ты спрашиваешь, кто такой был Толстяк? Булошник. Историй рассказывают много и разных; прозвище перешло к дому». Одну Любке помнил. Она была о фальшивых окнах, недовольных горожанах и любознательных всадниках. Всадники спустились с Вышгорода, желая подробно ознакомиться в Магистрате с городскими порядками. Спустились сквозь Проломный спуск. Его и проломили всадники, так как основной-Лангбейн был тщательно и наглухо заделан трудолюбивыми горожанами. «Ты спрашиваешь зачем? Это интересная история, но я расскажу ее позже. Говорили, всадники так и не достучались до хозяина. Говорили, что он был главой магистрата. Если угадать настоящее окно, а оно в пекарню, и постучать, откроют и угостят горячим хлебом. Пекари, время от времени, закладывают одно окно и разбирают другое. Попробуем?» Любке постучал и угадал. Дальше он шел держа в руках горячую свежую, слегка обсыпанную мукой, булку.

Рядом конечно «Тощий Сапожник». Почти башня. С одним рядом окон, одно над другим по узкому фасаду, от цоколя до самого верхнего пятого под коньком. Длинные окна в мелкий переплет. «Видишь? В одном, на втором этаже сохранились маленькие, круглые, разноцветные стекла. Их вынули из разных окон после пожара. Когда-то каждое окно имело свой цвет. Сапожник жил в цокольном этаже. И до сих пор вывеска. Дом был самого сапожника, на него тоже хватало историй. Говорили, в доме когда-то не было перекрытий и из полуподвала шла одна лестница, окна были на ее площадках. Говорили так же, что он хотел поднять стену и лестницу еще на два окна выше… Да, ты догадлива, наверно он так и хотел».

Любке шел, вспоминал, сам себе и кому-то в мечтах рассказывал истории о тех странных и веселых людях. Вот еще очень старинный дом, здесь жил цирюльник, но дом назывался «Теща». Рассказывали, что цирюльник сам себе изготавливал инструменты, да такие, что были выставлены, как шедевр на звание мастера. Инструменты признали и по легенде, хотели принять в цех не только Кователей Каэнглум, но и Капштадта 6 6 Капшдат, иначе Мыс Гадрау. Прибрежный городок и рыбацкие поселки в устье реки Голхи и по побережью моря. Славен мастерами, легендами и копченой салакой. А так же знаменитыми налетами ратмусов и паворимагов на гадраускик коптильни, один из которых вошел в историю местных краеведов под названием «Большой праздник раздела добычи». Подобные события и в будни не редкость… Почему же именно этот так остался в памяти-загадка. Загадками являются не только события, явления, человеческие поступки, но и некоторые обитатели, предметы, вещи. . Случай потряс весь город. Кузнецы сковали вывеску новому мастеру. Но теща цирюльника не хотела быть тещей кузнеца. Зять ходил в Вышгород к князю. Свои шеи ему подставляли многие знатные люди. Один брат тещи был лекарем, другой служил в Магистрате, должности никто не помнит. Она уговорила всех. Такая была женщина. В утешение самому цирюльнику разрешили-лекари закрыли глаза-делать некоторые мелкие операции кроме дозволенных кровопускания, установки пиявок и удаление мозолей. А так же заказали ему инструменты. «Можешь представить? Их можно увидеть! Они до сих пор хранятся в музее магистрата. Я их видел в детстве, эти ювелирные изделия не похожи на современные хирургические инструменты. Говорят они обладают анестезирующим действием, что было проверено и в настоящее время. Ты смеешься… Хочешь проверить сама? Что ты, не надо. Другое, о цирюльнике и лекаре ты сможешь узнать в хрестоматийной истории о времени принцессы Гасеннау, в главе «О Пирожных».