Владимир Шашорин - Убывающая

Мне понравился запах этого напитка: свежий и, одновременно, крепкий.

– Уже вызвала копов? – поинтересовался мой неожиданный собеседник настолько благожелательно, что даже у меня волосы на затылке встали дыбом и холодок пробежал по хребту.

Девушка посмотрела на него ошалелыми малахитовыми глазами и замотала головой, от чего её агатовая чёлка задёргалась туда-сюда.

– Правильно, – незнакомец осклабился.

Испуганная до умопомрачения официантка убежала за стойку и снова спряталась…

Пока я жевал, рыжеволосый – именно таким он был – пялился на меня в упор, и, раскинувшись в расслабленной позе, не касаясь стакана, потягивал капучино через трубочку, держа руки под столом.

Он выглядел совершенно безобидным, но я чуял: этот человек – или не человек? – гораздо опаснее.

Нож… чёрный… обсидиановый… по-прежнему лежал на самом виду.

Будто для того, чтобы я его схватил…

Когда на дне ведра не завалялось даже кусочка мяса, а на подносе выросла настоящая башня из костей – мой спаситель возвёл её без умысла, от нечего делать – я погладил себя по набитому животу и поднялся.

– Заплачу, – рыжеволосый достал из нагрудного кармана несколько банкнот, скомкал и прицельно бросил за стойку.

Официантка издала досадливый вздох.

– Чаевых тебе не полагается, – жестоко «порадовал» он девушку и добавил, поймав мой недоверчивый взгляд. – Этого хватит, чтобы покрыть ущерб.

А потом мощным рывком взвалил монстра на плечо!

Нож исчез в его рукаве так же стремительно, как игральная карта или бабочка [4] Аллюзия на баллисонг – складной нож с клинком, скрываемым при сложенном положении в рукояти, образованной двумя продольными половинками, шарнирно соединенными с хвостовиком клинка , канувшая в огне.

Уходя, он задел стол ногой мертвеца – башня с шорохом рассыпалась.

– Не слоновая кость [5] Башня из слоновой кости в иносказательном смысле творчество, оторванное от реальности. , – усмехнулся рыжеволосый и пояснил: – Всё бренно.

Я кивнул, выходя за ним…

Труп отправился в канализационный сток – он без труда запихнул его туда.

Снизу послышалось громкое хлопанье челюстей и низкое урчание.

– See You Later Alligator [6] «Увидимся позже Аллигатор» (англ.). Популярная в США, особенно, в Нью-Йорке, городская легенда о гигантских крокодилах, живущих в канализационных системах больших городов. ! – попрощался рыжеволосый.

Один монстр стал ужином другого.

Меня это устраивало.

Мы неспешно брели по не слишком ярко освещённой авеню.

– Ты знаешь, почему этот пришёл за тобой? – спросил рыжеволосый, загоняя в другой канализационный сток пустую банку, которая загромыхала так, что уши заложило.

– Нет, – пробурчал я.

Куда бы меня ни заносило, везде находилось… что-то… подстерегало… готовилось выскочить из-за угла.

Как и сейчас, вокруг обычно никого не было – ни одного человека… живого…

– Кому нужна твоя шкура? – спросил рыжеволосый настолько равнодушно, что я мог бы поверить в его незаинтересованность. Увы…

– Тебе? – предположение казалось реалистичным.

На полмига он умолк так, будто я попал в самую точку.

– Мне – совсем нет, – рыжеволосый усмехнулся и сообщил доверительно, выделяя слова: – Не я начал Эту Игру.

– А кто?

– Мы думаем, что кто-то смертоносный.

Не правдиво сие звучало…

– Вас много?

Он вновь усмехнулся… крайне самовлюблённо.

– Скажем так: я не один, но я незаменим.

Абсолютная истина…

– То есть мы – это ты один, – решил уточнить я, подозревая, что говорю с безумцем.

– Я – это я, они – это они.

Рыжеволосый запутал меня ещё больше…

– Имя у тебя есть? – спросил я, надеясь получить чёткий ответ и внести немного порядка в хаос разговора с ним.

– Если бы было, я бы никогда не назвался Лисом, – иронично пробубнил он.

– Я не лис, – огрызнулся я.

– Но ты – Т О Д, – трижды кольнул он меня, нажав на каждую букву.

– И что?

– На тебя идёт охота, – заключил он.

В чём я не сомневался…

Как и то, что ему… им… нужен…

– Сколько тех, с кем ты сражаешься? – я запоздало осознал расплывчатость такого вопроса.

– Достаточно, чтобы всем стало очень плохо, – едко пошутил он, правильно меня поняв – будто мысли прочитав.

– А всё-таки? – настаивал я.

– С тобой – пятеро.

– Мало, чтобы остановить армию, – возразил я, чуя: именно это предстоит.

– Хватит, чтобы остановить войну, – обнадёжил меня он.

– И даже чаевые останутся, – невесело сострил я.

Рыжеволосый громко расхохотался.

Я невольно воззрился в конец авеню, боясь немного, что, приманенный сим зовом, на её середину через мгновение, бравурно сотрясая землю, выйдет вуивр, виверна или какой-то другой двуногий дракон…

Но лишь ветер поднял пыль и прочую мелочь с обочин.

И оранжевое такси выехало прямо на то место, где должен был появиться упомянутый ящер.

Оно направилось ко мне.

Я хотел ускользнуть в сторону – на какую-то улочку, чтобы оказаться подальше.

– О, наш транспорт! – возликовал рыжеволосый, схватил меня за локоть и удержал.

Я почувствовал себя оковкой в кузнечных клещах.

Глубоко вдохнул…

Приложил усилие…

И не сумел вырваться!

Он оказался очень силён…

Но под моим гнетущим взглядом отпустил локоть.

Водитель объехал меня, вероятно, чтобы изучить, взгляда не отрывая: зрачки карих глаз внимательно следили за мной.

Грек провел такси между нами и остановил чуть впереди.

– Залезай, – поторопил рыжеволосый, обходя машину справа, дабы занять переднее сидение.

Я послушно, что было мне не свойственно, шагнул влево.

Опустился на заднее сидение.

Расслабился.

Тут же меня окутал какой-то незнакомый запах…

И словно весёлый дух зашептал:

– Ни о чём не тревожься…

Я ощутил умиротворение…

Меня словно околдовали…

Но это было приятно…

Всю дорогу рыжеволосый и водитель – того же окраса, но искусственного: его краска сильно воняла… – не переводя дыхания, болтали так, словно виделись лет сто или больше назад.

Обсуждали всё: и погоду… и природу… и пагоду, проплывшую в полутьме рядом – трёхэтажное здание с покатыми изогнутыми крышами.

У меня загудела голова от мушиного жужжания…

Через некоторое время, счёт которому я потерял, такси с рывком остановилось у… паба, за окнами которого будто бы блуждали бледные огоньки… Увы, утверждать уверенно я не мог: их затмевали изумрудно-зелёные, сияющие клеверы, развешенные снаружи на стёклах.

Рыжеволосый выскочил из машины, расплатившись, и оглушающе-громко, размашисто застучал по створке древним дубовым дверным молотком с широким бойком и гладкой рукоятью – натёртой сотнями ладоней.