Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу

Свою ошибку Кирюша понял только тогда, когда ввалившись в офис никого там не застал, кроме кошки, жалобно мяукавшей около настежь открытого и совершенно пустого сейфа. Верные заместители украли даже мини-статую Свободы, стоявшую у него на столе, так же как, впрочем, и сам стол. Кирюша бросился в банки, где под гипер-проценты набрал кредитов. Для получения кредитов ему пришлось заложить в ломбард за пятую часть цены замечательную чёрную машину. По этой же цене через несколько месяцев она была изъята банком. Затем ему с великой горечью пришлось убедиться, сколь преувеличенным было его самомнение по поводу собственных талантов. Он снова накупил специй, мешками покупал, но специи не пошли, спасла соль, которая пошла в деревнях на ура, но ценьги, вырученные от соли были переданы в целлофановом пакете знакомому армянину для передачи коллеге, которому он был должен и который находился в том же здании геологического вуза, только этажом ниже. Почему-то деньги, посланные вместе с верным армянином, и которым нужно было идти двести метров, куда должно не дошли, исчезли бесследно, так же как и сам армянин, и Кирюша в великом бешенстве искрошив ножом бюро девятнадцатого века, нанял киллеров, чтобы искать по всей стране потерянные бумаги и людей.

– Они меня не знают! Я сделаю так, что они и их трупы джигу в гробах будут вытанцовывать! Все их бабушки в могилах будут подняты по тревоге типа Аларм Клок! – грозил он веткам, шумящим в осеннем окне.

– Это как аларм? – спросила его жена.

– С подъелдыкиванием!

Он затеял ещё два три проекта, один другого экзотичнее, но странное дело, все они провалились вчистую. Дела шли всё хуже, а тут ещё навалились банки, тредовавшие возврата кредитов. Все кредиты, несмотря на продажу за полцены двух квартир и цеха консервов в Серпукове, где он точил ножи, вернуть не удалось, и коллекторское агентство «Светочь» терроризировало Кирюшу немилосердно, отвлекая его силы, внимание и иссушая остатки предпринимательского таланта.

В отчаянье он задумывал всё новые проекты – средство от облысения, подсказанное ему дворником в его дворе – великим специалистом волосистости и облысения. Всё проходило в такой спешке, что подумать о таких мелочах, как бизнес-план, упаковка, где реализовывать товар, было вовсе недосуг. Был закуплены три бочки ингредиентов, нанят старый грузовик, он спешно отправил двух своих приятелей Никишу и Саню в пределы Синопской области, где в полуразвалившемся гараже верные набибы на костре варили чудодейственное средство, отравлял атмосферу неописуемыми запахами. Через месяц изготовление средства от облысения было завершено и погрузив цистерны в раздолбанный грузови, они тронулись в обратный путь! Кирюша готов был встречать их с оркестром, но открыв одну из канистр и понюхав сусло, сморщился и от канистры отошёл.

Поставки маринованных мышей для армии и флота не могла продолжаться вечно!

Потребитель для средства от облысения так и не был найден, и канистры потом долго пылились в подвале Кирюшиного дома, котрый теперь находился в пригороде и тербовал постоянного ремонта, а потом были отданы тому самому дворнику, который поделился с Кирюшей своим страшным секретом. Дворник пил, что угодно, и благодарил Кирюшу поклоном в пояс.

Лосьон «Брахмапутра» подействовал почти мгновенно. Активные члены расслабились, крики утихли.

Надежды больше не было, с имуществом Кирюше помогли расстаться хищные заимодавцы, денег теперь почти никто не давал, и он вынужден был вовлекать в свою феерическую деятельность бывших друзей, последний призыв Зигнерюгенда. Верные друзья отчаянно верили в великий удел Кирюши, и надеялись на его таланты беспредельно. Несомненной красноречие привлекало к нему. Но так же беспредельно и всё чаще верных друзей настигало разочарование, потому что выданные ими Кирюше деньги так же бесследно пропадали, а взамен них Кирюша извергал всё больше словесной лавы. А потом и друзья прекратили субсидировать гениального предпринимателя. Жена кинула в него блин и свернула ему нос. В следующий раз в него полетело суфле. Суфле сломало ему челюсть. Он знал, что в холодильнике хранится ещё зефир и баночка красной икры, смерти не миновать, и Кирюша решил не рисковать – ушёл из дому!

В тот день жена бросила баночку икры из окна и убила почтальона.

У меня такой же притель есть!

Он служил тогда в почтовом ведомстве. В офисе, где всё должно было быть чин-чинарём, он подрался с начальником и убил его дыроколом, после чего осознав содеянное, убежал через окно вверх по водосточной трубе. Дома он больше не появлялся, хотя у группы захвата так и не хватило фантазии разыскивать его там! И теперь здесь, на Камказе он проходил реинкарнацию и замаливал свои упущения.

Ни кола, ни двора, а посредине – гвоздик.

А потом Кюрюша расстался с женой и очутился в лесу, где выдавал себя за тибетского монаха Евтимия и строил планы основать коммуну искателей королевских трюфелей. Говорят, они живые и прячутся от тех, кто их ищет, поэтому найти их почти невозможно, поэтому они так дорого стоят! Три тысячи баков – кило! С ума сойти! По его мнению, всё для этого было: свиньи, готовые за плату искать изумительный продукт, его, Кирюшина, организаторский дар и вера в прибыльность дела. Как всегда он не выяснил самую малость, растут ли в горах трюфеля!?

Последним в этом списке был я, его помощник – венец вселенной и центр мироздания, изошедший мыслями о девушке моих грёз, но всё-таки, и это мы должны признать, была ещё Марта – злая, почти девяностолетняя старуха, высохшая как скелет злюка, чей голос целыми днями не давал успокоения округе.

Она снабжала нас палёным спиртным, таким дешёвым, что ангелы удивлялись.

О политических взглядах Магды можно было судить по обрывчатым, единичным высказываниям. В общем, её кредо можно было бы назвать трагическим оптимизмом. Я её слушал так, как некоторые слушают пение Паваротти, только в лучшей положении находился, потому что мне за это незабываемое шоу не надо было денег платить ни копейки! И сидел я каждый день в партере, прямо перед сценой, и видно всё мне было лучше даже, чем звёздам на небе. Мы опустим её высказывания по поводу высших ныне здравствующих высших должностных лиц нашей великой страны, которых она редко жаловала эпитетами без добавления суффикса «Х..плёт» и обратимся к её частным высказываниям в адрес животных. Они разнообразны и не блещут чрезмерной отточесностью лексики, однако любой по здравому размышлению признает, что они живы, как ничто другое.

– Зорька! Зри, блядь! Бастинда! В корень зри, сука! Сучка! Зорька! Паллина корявая! Смотри сюда! Ау! Почему морду от меня воротишь? Пошто зяпло? А? Смотри на меня, падла стоеросовая! Бегает! Знаешь ты кто? Что молчишь? Язык отсох, падла? Ты – фашистка! Все фашисты! Козы – фашисты! Пёс – фашист! Кот – фашист! Эсэсовец! Морда стоеросовая! Обоссал мне подушки! Подкараулил, когда я усну и обоссался! Только фашист способен нассать честному человеку на подушки! А если бы там паспорт был? Эссэсовцы! Куры – фашистки! Предатели! Вы все, все фашисты! Мой котик, мой Рыжик – и тот фашист оказался! Я их холю, нежу, лелею, а они меня в гроб толкают, падлы ….! Грёбаные фашисты! Но-ооо! Тпру-у!