Фредди Ромм - Время решать

– Немедленно вниз, вы, оба! – послышался в наушниках голос командира. Неизвестные существа быстро взбирались наверх, но луч настигал их и останавливал навсегда. Звено внизу уже вступило в бой с коричневыми – солдаты не желали бросать двух своих товарищей на холме. Жерар опомнился: пора и самому уходить, пока ещё можно, да и ребят не задерживать. Рене уже на середине спуска вниз – кажется, с ним порядок. Теперь ещё разок полоснуть по коричневым – зубастые пасти прут с другой стороны холма, верно, там им никто не мешал подняться…

Внезапно земля под ногами заколыхалась – Жерар не удержался, пошатнулся… и вдруг вершина холма ушла резко вниз, превратилась в исполинскую пасть, вокруг десантника взметнулись острые зубы высотой в два человеческих роста каждый, разверзлась огромная бездонная глотка… Уже не думая ни о чём, Жерар в последние свои мгновения обрушил невидимый огонь на всё вокруг – просто чтоб напоследок запомниться чудовищу, исторгнуть из него громоподобный вопль боли…

Майский воздух благоухает немыслимым сочетанием запахов множества полевых растений. Рядом, у пруда, жужжит шмель, а откуда-то издали доносятся возгласы крестьян, с раннего утра работающих в поле. Кругом жизнь… а здесь, сейчас, через минуту – смерть. Хорошо, что вчера я привёл в порядок свои рукописи. Если сейчас со мной что-то случится, Шевалье позаботится о них.

– Господа, в последний раз предлагаю вам помириться! – безразличным тоном, словно исполняя тягостную для него обязанность, произносит секундант, не глядя на нас, дуэлянтов.

– Боюсь, это невозможно!

– В таком случае, берите пистолеты. Заряжен только один из них. Стреляете не целясь. Кто хочет выбирать? Да поможет вам обоим Бог, господа!

Взять тот пистолет, который ближе. Не глядя на противника, сделать десять шагов в сторону. Страшная ирония судьбы – дуэль с другом. И не избежать её, ведь на карту поставлена честь…

– Надеюсь, твой пистолет заряжен, – негромко произносит Дюшатле. – Удачи!

Повернуться к нему, другу-противнику. Между нами всего пять метров… и честь. Выстрел будет один, но в упор, наверняка смертельный. Лишь бы не мучиться – ни мне, ни ему. Поднять пистолет…

Выстрел.

Невыносимая огненная боль вонзается в живот, мгновенно задавливает дыхание, разливается по всему телу, превращает его в один комок мучений. Земля уходит из-под ног, окружающий мир меркнет. Сквозь наваливающуюся темноту откуда-то издали звучат голоса:

– Он мёртв, господа.

– Господи, почему он? Совсем мальчик… Я ведь просил Тебя, Господи! Я хотел попасть в землю у его ног – просто чтоб проучить…

– Как жаль… Такой молодой, талантливый…

– Ладно, господа, ничего не поделать. Как говорили в Древнем Риме: любимцы богов умирают молодыми. Он многое сделал для истины и Родины, а жизнь была ему в тягость.

– Эй, хватит разговоров! Вон идут жандармы! Быстрее – прочь отсюда! Ему мы уже ничем не поможем, а нас арестуют.

– Уходим! Если спросят, мы просто прогуливались! Девушку хорошенькую заметили, но она от нас убежала!

– Да, господа, пойдёмте скорее прочь…

Боль внутри немного утихает, всё вокруг исчезает… Тишина, покой… Как это хорошо…

– Эй, сударь! Что с вами? Вам плохо?

Чьё-то прикосновение к плечу – и снова взрыв боли. Стон вырывается сам. Я ещё жив? Зачем?

– Держитесь, сударь, я сейчас приведу людей! Эй, кто-нибудь! На помощь! Тут парнишка раненный! В живот!

Шаги… Это люди, они хотят помочь мне… Я ещё смогу жить?

– Берите его, осторожнее! Кладите на телегу!

Господи, какая боль – прямо выворачивает. Зачем я только пришёл в себя? Смерть была так хороша и спокойна…

– Сударь, постарайтесь разогнуться, мне нужно осмотреть вашу рану!

Смотреть мою рану? Не надо… Мне и так очень больно… Лучше дайте мне уйти…

– Сударь, боюсь, что ваша рана смертельна. Не желаете ли исповедаться?

Исповедаться? Зачем? Что я сделал, то сделал, этого исповедью не изменить.

– Н-нет… Оставьте меня…

– Да упокоит Господь твою душу, сын мой…

Голос священника уплывает куда-то вдаль… Боль снова уходит… Тишина, покой… Свет… Запах роз… Откуда? Это потусторонний мир? Рай? Что за штуковина у меня на лице? Она мешает дышать, сниму её. Я могу спокойно дышать, двигать рукой, боль не скручивает меня? Да… Всё хорошо… Открыть глаза… Я жив… Не знаю, радоваться ли этому. Вокруг всё белое… Я в больнице? Какая странная больница… Странный белый стул в углу… Что это за большой агрегат справа от меня? Почему моё левое запястье привязано к какому-то диковинному приспособлению? Я могу шевелиться, боли нет. Дотронуться до живота… Немного побаливает – видимо, мне сделали операцию. Наверное, очень дорогая больница. Неужели они думают, что я смогу заплатить им?

Что это – шаги за дверью? Они приближаются? Сейчас этот человек войдёт сюда. Неудобно перед ним, ведь придётся начать разговор с того, что я неплатёжеспособен.

Вот шаги совсем приблизились, дверь открывается… Какая хорошенькая девушка в белом халате! Высокая, стройная, большеглазая блондинка… Почему она так смущённо улыбается?

– Добрый день, мадмуазель! Вы очень хорошо выглядите!

– Здравствуйте, сударь. Спасибо вам за добрые слова.

Странное у неё произношение. Она из провинции, не парижанка? И всё же её приняли на работу в такую дорогую больницу? Удивительно.

– Простите, сударь! Мне известно ваше имя, но его трудновато произносить. Вы позволите называть вас – Эвар?

Я невольно улыбаюсь. Конечно, такой милой девушке разрешу. Да, она точно провинциалка. Но очень хорошо, что она работает здесь. Видеть её – лучший подарок после всего, что случилось. Пожалуй, хорошо, что я жив.

– Конечно, мадмуазель, позволю. Для вас я Эвар. Можно спросить, как зовут вас?

– Жюли. Как вы себя чувствуете, Эвар?

Я ещё раз дотрагиваюсь до своего живота.

– Побаливает. Но, скажу честно, я ожидал худшего.

Пора, наконец, сознаться, какой из меня плательщик. Ну, была-не была:

– Простите, Жюли! Мне очень неудобно, но я не смогу заплатить вашей больнице за лечение. Понимаю, что операция была очень дорогая…

Взгляд Жюли становится очень удивлённым, и она вдруг начинает смеяться. Что такого забавного я ей сказал? Может, это благотворительная больница – с таким великолепным оборудованием?

– Сударь… Эвар, простите мне этот смех! Дело в том, что вам не придётся платить вообще ничего!

Значит, эта роскошная больница всё-таки благотворительная. Невероятно!

– Эвар, я должна объяснить, наконец, что произошло и почему вы находитесь здесь.

Я киваю. Мне и самому интересно узнать это. Жюли вынимает из кармана халата какую-то плоскую коробочку, нажимает что-то пальцем… и раздаётся странный звук – нет, не из коробочки, а откуда-то слева. А, окно закрывается шторкой. Неужели само? Нет, наверное, кто-то закрывает его снаружи, дёргает шторку за верёвочку. А зачем нужна коробочка? Не понимаю… Неужели Жюли хочет мистифицировать меня? И у неё есть сообщник? Зачем им это? Наверное, меня всё-таки приняли за богача инкогнито, а рана была не так опасна, как я сначала подумал. Жаль, если эта Жюли мошенница, она мне очень понравилась – ещё красивее, чем Стефани.