Михаил Буканов - Могём… Эротика

Время, начинаю про… Извини меня, мой благородный читатель. Чуть – чуть в воровство не ударился. За свою долгую, почти мифическую жизнь видел, слышал и читал я столько, иногда и перепутать можно. Свою шерсть, как говорится, с государственной. Bот, oпять. Плагиат на плагиате сидит, плагиатом погоняет. Всё уже написано. Kроме того, исчисленно, взвешено, отмеряно. Мене, текел, упарсин! Но я, всё же попробую. Когда маленьким котёнком я работал одним из божественных существ в Египте времён Древних царств, от бабушки своей слышал историю, которую тогда не понимал, а теперь не принимаю. Божественно хороша была дочь владыки Египта фараона Мерхонтепта. Много было прекрасных дев в окружении дочери фараона, но, лишь несравненная Нефр-Эт могла претендовать на титул совершенства. Видя её на ежемесячных храмовых праздниках, когда она в составе процессии несла живые цветы к статуям богов, поэты писали прекрасные стихи, а бродячие певцы клали их на музыку и разносили по всей обширной стране. Не исполнилось ей и семнадцати лет, отец её, божественный Мерхонтеп, объявил: Отныне никто не смеет смотреть на принцессу Нефр-Эт, ибо как солнце слепит смотрящие на него глаза, так и палачи погасят свет для любого, кто осмелится взглянуть на запретное. Только будущий муж увидит всю красоту принцессы, но, будет он мужем один день и одну ночь. С первыми лучами восходящего солнца голова его скатится к ногам палача! Hазначил фараон день свадьбы дочери, и совпал он с 14 числом весеннего месяца Ниссан, по календарю небольшого народа, иудеев, что давно уже жили как рабы и прислуга среди египтян. Но, был среди них один, которого вознесла судьба. Двадцать лет назад рыбаки обнаружили на стремнине полноводного Нила плетёную корзину, в которой спокойно спал прекрасный ребёнок. Был он мужеского пола, обрезан как иудей, отчего легко и заключили, дитя принадлежит к одному из колен иудейских. Доложили фараону, а тот приказал взять его во дворец и воспитывать как сына владыки Египта. На золотом медальоне, что висел на цепочке поперёк груди младенца, написано было, что зовут мальчика Моисей, и что он царского рода. Уже к десяти годам стал Моисей великим воином. Cтатью превосходил и двадцатилетних. В пятнадцать лет водил в походы левое крыло войск фараона, прославился как великий воитель. Yже к двадцати годам войско государства подчинялось ему, любило своего войскового руководителя и было готово идти за ним в огонь и воду, на войну и охрану государства! Не раз, и не два видел Моисей страдания евреев, которые использовались на самых тяжелых работах. Сотнями гибли они при строительстве пирамид, облавной охоте на слонов и бегемотов, рытье дамб и каналов орошения. Исподволь стал готовить он исход, устремляя мысли людей на обретение свободы. Знал Моисей, дела его угодны господу. А верил он не во многобожие богов египетских, а в могучего и сильного невидимого Бога евреев. Оценил Господь верность и отличил среди народа еврейского. Дал он Моисею ковчег Завета и Скрижали каменные, которые поручил хранить Моисей избранным, из числа глубоко верующих евреев. И ещё одну тайну хранило сердце Моше! Любил он дочь фараона, прекрасную Нефр-Эт, так любил, что перехватывало дыхание и сердце стучало как тамбурин при одной только мысли о ней. Молодая принцесса, с которой воспитывался Моисей, также полюбила. Удавалось встречаться им, любовь брала своё, и принцесса понесла. Неумолимое время делало всё для разоблачения преступной связи. Тонкий стан принцессы утрачивал божественные очертания, да и впереди положение стало достаточно заметным. Первыми ударились в крики и слёзы мамки и няньки. Не пришли во-время обыкновенные женские очищения. Придворная повитуха осмотрела принцессу, тайна была раскрыта. Но, кто осмелится доложить фараону? Черного вестника, по-обычаю, ждал котёл, заполненный змеями и жабами, который после погружения в него окаянного, наглухо закрывался, ставился на площадь под палящее солнце на семь дней. Если человек выживал, считался очищенным, но, таких случаев египетская молва не знала. Ночью Моисей проник в покои принцессы и предложил ей бежать, она отказалась. Беги ты, мой хороший, – всё что успели прошептать девичьи губы. Принцесса сунула руку в корзину, где жили прирученные ядовитые змеи и резко тряхнула её. Зубы вонзились в прекрасную плоть. Принцесса упала замертво. Припав к ногам возлюбленной, первый раз в жизни плакал Моисей. Hаутро, собрав припасы и скарб, евреи Египта ушли из своих жилищ в сторону Синайской пустыни. Был месяц Ниссан, день 14тый. И гналисьза ними воины фараоновы, и расступилось море перед евреями, а египтян унесло в пучину. Всё это было, но, потом. Bсю жизнь помнил Моисей свою первую божественную возлюбленную. А я, хоть и был маленьким котёнком, не понимал, почему принцесса ушла из жизни без борьбы, предпочтя смерть побегу. Tеперь-то мне стало понятно. Не могла дочь фараона предать свою страну и с чужаками-рабами бежать, пусть сохраняя жизнь. Очень близок был ей Моше, но, царская кровь была ещё ближе. Обречь отца на позор не смогла принцесса крови. И предпочла умереть! Но, я до сих пор не принимаю её выбора. Нельзя убивать красоту свою собственной рукой. Не ты её создавала, не тебе и прерывать существование прекрасного. Пусть это даже твоё собственное тело и жизнь! Сколько раз в своей жизни я замечал, серьёзные поэты, можно сказать светочи литературы, классики уж точно, иногда пишут такое, что выламывается из всего строя ими написанного. Возьмём Мандельштамма. Серьёзный поэт с изысканными полутонами и гаммами. Сложный для восприятия и категорически не подходящий к самому духу Пролеткульта. И вдруг «Жил Александр Герцович, еврейский музыкант. Он скрипочку наверчивал как чистый бриллиант! Это стихотворение просто выламывается из строгого строя его классических стихотворений. А блестящий Саша Чёрный. Откуда вдруг: „Как турецкая сабля твой стан, ятаган твои косы. Если б был я турецкий султан, я бы взял тебя в жёны“! Или: „А в коробке той лежит манто вам, и стихи поэта Лермонтова“.