Виктор Хорошулин - «От тюрьмы да от чумы…». Путь доктора Коффера

Хотя в трактире «Усы сома» уже набралось немало народу, стол, за которым меня ждали, я нашёл без труда. Магистр Кольтенброк сидел в окружении нескольких молодых людей, как я понял, студентов. Некоторых из них я прекрасно знал, например, Манфреда Гуса, моего соседа и друга, двое других были медики – Якоб Лившиц и Густав Грюн. Двое других – тоже медики, но уже бакалавры.

Я подошёл к столу и мне предложили свободное место.

– Это – наш новый товарищ Петер Коффер, – представил меня сидящим буршам магистр. – Он выразил желание присоединиться к нашему университетскому… кружку.

Я не успел и глазом моргнуть, как возле меня появилась кружка тёмного пива.

Подкрепись, дружище, – Манфред подал мне миску с горохом и салом. – Я рад, что мы теперь будем вместе и в нашем союзе…

Такая приятная новость несколько подняла моё настроение. Хотя, должен признаться, непонятная тревога продолжала меня тяготить. Однако я давно понял, что ничто так не разъедает нашу душу, как сомнения и волнения, а спокойная жизнь даруется лишь тем, кто не слишком заботится о её продлении. Чтобы сделать своё бытие приятным, необходимо оставить всякую тревогу о нём. Ведь никакое благо не принесет радости его обладателю, коль он в душе не готов его утратить.

– Ты же юрист, Манфред, – перебил я его. – Зачем тебе, – тут я понизил голос, – заниматься гробокопательством?

– Э-э, дружище Петер, – Кольтенброк услышал мою реплику. – Позволь, я сначала поясню тебе, какой Союз мы создали…

– Буду только рад, – ответил я, поднимая кружку с пивом.

Музыканты заиграли старинную немецкую песенку «Unter den Linde »(16). Кто-то из подвыпивших завсегдатаев принялся неуклюже пританцовывать, в конце зала послышался дружный смех. Кельнеры быстро разносили напитки и закуску по столам. Следящий за порядком бывший гвардеец Рольф, стоя возле дверей, придирчивым взглядом поглядывал на гостей.

– Петер, – начал объяснять магистр, – знаешь ли ты, как в городе относятся к студентам?

Я только пожал плечами. Трудно сказать… По-моему, каждый горожанин ожидает от школяра только какой-нибудь пакости…

– Да, ты прав, – поняв мои мысли, – продолжал Кольтенброк. – Студенческая братия не отличается воспитанием и хорошими манерами. Ты даже не представляешь, сколько жалоб только за полгода подали жители городов на нашу Альбертину? То, что наши бурши являются постоянными клиентами у шлюх, – к этому все давно привыкли и данный факт уже никого не удивляет. Но, нашему брату этого мало – они не гнушаются флиртом с замужними дамами и даже, порой, насильничают, как какие-то иностранные наёмники в захваченном городе! – Он с шумом отхлебнул пива. Было видно, что компания сидит здесь не так уж мало времени, все её члены были уже порядком навеселе.

– О-о, – вдруг протянул Кольтенброк. – Присаживайся к нам, дружище!

Я заметил, что к нам присоединился человек, с которым мы недавно общались в «Шхуне». Это был бакалавр Отто Жемайтис.

Тот склонил голову в приветствии и заказал себе вина. Я понял, что Жемайтис – тоже член «тайного союза».

– С этим молодым человеком мы только что сидели за одним столиком, – заметил Отто.

– Я как раз объясняю ему, что у нас за общество, каковы наши принципы, идеалы и программа…

– Наш союз называется «Честь студента», – с лёгкой усмешкой добавил литовец. – Мы хотим, чтобы звание студента вызвало уважение у горожан…

– Ведь студент – это будущий врач, философ, чиновник-юрист, богослов, – подтвердил магистр. – Каким он будет теологом или адвокатом, если в молодости напивался, как свинья, спал со шлюхами и дрался по поводу и без оного? И каким он станет врачом, философом или знатоком права?..

– Кнайпхоф, а также Лёбенихт и Альтштадт, – продолжил Отто, – где находится университет, получает значительные прибыли от соседства с Альбертиной. Но наши… члены различных братств, то есть – студенты, которые делают эти города богатыми и развивающимся, подчас превращают жизнь обывателей в сущий кошмар! Не секрет, что молодёжь из Академии буянит, хулиганит, пьёт на улицах и горланит песни, пристаёт к прохожим, затевает драки! Мало того, иногда студенты опускаются до грабежей и практически все совершают набеги на ближайшие фруктовые сады… А вспомните недавний случай, когда члены братства Мазовия вломились на свадьбу торговца сукном!

– В связи с этим, – вновь взял слово магистр Кольтенброк, – в Уставе Академии появились следующие записи, касающиеся запретов для студентов: «…проводить ночь вне дома, забавляться по воскресеньям с мирянами, купаться по понедельникам, слоняться по рынку по средам, драться с малышнёй, марать книги во время службы, производить беспорядки, говорить глупости, рубить деревья, мешать палачу, когда он исполняет обязанности, декламировать комедии в церкви и на кладбище»… и так далее!

– Вот мы и собираем компанию, которая с каждым месяцем становится всё больше, состоящей из студентов, ведущий благочестивый образ жизни…

– И то, – добавил Манфред Гус, – что школяры иногда выкапывают или покупают у кладбищенских воров труп для учебных целей, пусть не смущает тебя, дружище.

– Лучше, когда всё это делается аккуратно, тихо и не приносит никаких дурных последствий, – добавил Густав Грюн.

– Желаете вина, господа студенты? – к столу подошёл улыбчивый кельнер в белоснежном фартуке.

– Благодарим, – ответил Якоб Лившиц. – Мы уже достаточно выпили и сейчас разойдёмся. Завтра у нас занятия.

– А когда вам мешали занятия…, – попробовал возразить работник трактира.

– Сказано – нет! – повысил голос Отто, и малый тут же покинул компанию.

– А теперь, – тихо продолжил Кольтенброк, – Поговорим об очередном… объекте для исследований. – Он сделал паузу. – Речь идёт о богатом человек, ювелире…

– Абрам Шухер! – воскликнул один из бакалавров.

– Да, – кивнул головой магистр, – который скончался нынешним утром. Похоронят его, скорее всего, послезавтра… А это значит…

– Это значит, что после похорон его попытаются ограбить мародёры, – спокойно продолжил Отто. – Они выкопают тело и снимут с него все драгоценности. А потом… это тело они могут продать нам…

– Дорого? – поинтересовался я.

– Дорого, – вздохнул магистр. – Впрочем, с ними можно и сторговаться… Не хочешь ли встретиться с мародёрами, Петер, и договориться о приемлемой цене? – Мне послышалась в голосе Кольтенброка затаённая усмешка.

– Согласен, – ответил я. – Только мне не знаком ни один кладбищенский вор…

– Отто Жемайтис поможет тебе, – ответил магистр. – И Манфред Гус, раз уж вы друзья…

Мы вышли из трактира, горячо обсуждая предстоящее дело. Мы – это я, Отто Жемайтис и Манфред Гус, все изрядно «подогретые» вином и пивом.