Андрей Арсеньев - Исступлённая неделя

Он вынул из кармана брюк кнопочный телефон и взглянул на дисплей. Рациональная часть мозга сразу подсказала, что полтретьего ночи – слишком позднее время для прогулок с пятилетним ребенком. Художник открыл список контактов, нашел запись «Любимая» и позвонил, но в ответ мертвый голос робота оповестил, что данный номер не обслуживается. Мужчина позвонил еще раз, затем еще, а леденящий душу голос продолжал повторять одну и ту же заученную фразу. От злости Олег хотел швырнуть аппарат в стену, но вовремя остановил себя, сообразил, что телефон может еще понадобиться. Он вышел из комнаты и замер. В прихожей, заместо нового обувного шкафа с вешалками, висело старое большое зеркало, по которому тянулась длинная ветвистая трещина. Художник увидел свое отражение и отшатнулся. Лицо казалось мятым, покрытым густой щетиной, а черные сальные волосы торчали в разные стороны. Под глазами набухли темно-бурые мешки, а сами глаза покраснели и окутались полопанными капиллярами. Когда-то белая рубашка теперь стала серой, и в некоторых местах виднелись пятна непонятного происхождения. А черные классические брюки выглядели заношенными до такой степени, что «стрелки» совсем не проглядывались.

Олег наспех пригладил растрепанные волосы и двинулся в кухню. Проходя мимо ванны и туалета, периферическое зрение уловило что-то такое, чего невозможно объяснить.

Ванна исчезла!

Теперь на месте двери находилась стена. Если пропаже коробок и некоторой мебели из квартиры можно найти логическое объяснение, то исчезновение целой ванной комнаты объяснить невозможно. Олег дотронулся до новой стены и убедился, что она настоящая. Несколько раз с силой ударил, из-за стены послышался глухой звук, словно там находилось пустое пространство.

«Это сейчас не главное, – сам себе сказал Олег. – Сначала нужно найти Катю и Ксюшу, а потом разбираться с пропавшей ванной. Пойду к председателю дома и выясню, что за странные вещи творятся с ванной. А сейчас нужно идти в полицию».

Перед тем как взять документы, и направиться в ближайший отдел полиции, Олег решил проверить кухню. Он прекрасно понимал, что не увидит там ни жены, ни дочки, но, как известно, надежда – очень сильное чувство, и, надеясь на лучшее, Олег вошел в кухню. Никого. А открытое окно только усилило осознание того, что любимую семью похитили. Он подбежал к распахнутым рамам и выглянул наружу. Тишина спального района оглушала. Откуда-то издалека доносился шум редко проезжающих по проспекту машин, затем взвыла и тут же замолкла сирена «скорой помощи», и на двор вновь опустилась гробовая тишина.

Мужчина уже собрался закрыть окно, но на детской площадке, расположенной метрах в десяти от дома, увидел человека в капюшоне. Тот стоял неподвижно рядом с качелями, и в свете уличных фонарей Олег смог подробнее рассмотреть таинственного незнакомца. Белые, стоптанные кроссовки, голубые джинсы, потемневшие от грязи и черная толстовка с капюшоном. А вот лицо под капюшоном так и не удалось разглядеть.

– Э-эй ты! – выкрикнул Олег.

Человек в капюшоне сделал несколько медленных шагов назад, противно смеясь. И этот смех казался издевательским.

– Стой! – вновь крикнул Олег и полез в окно. – Я сказал: стоять!

Со второго этажа послышался скрип открывающейся рамы, и сиплый женский голос грубо выкрикнул: « Заткнись, придурок! », но Олег не обратил внимания на крик. Он спрыгнул в траву и побежал на детскую площадку.

Таинственный человек исчез. Художник закрутил головой в поиске силуэта и заметил его в конце дома, неподвижно стоящего около поребрика. Олег вновь сорвался с места в надежде поймать человека, но стоило мужчине всего раз моргнуть, как незнакомец опять исчез.

«Да это бред какой-то»: – подумал художник и остановился.

Примерно десять минут он стоял под фонарем и осматривал спящий двор, но так и не нашел человека в капюшоне. Сейчас Олег чувствовал себя котом, который пытается поймать хвост, но осознает – шансов на это практически нет. Тут его посетила мысль, что жена и дочь действительно ходили гулять и уже вернулись, а главу семейства не нашли в квартире и теперь звонят в полицию. Художник побежал вдоль дома, темные окна первого этажа грозно нависали над головой, и он уже решил, что если не обнаружит жену и дочь дома, то незамедлительно обратиться в полицию.

Олег влез в распахнутое окно своей квартиры и снова осмотрел все помещения. Никого. Катерина и Ксюша не вернулись.

Нужно срочно идти в отдел и начинать поиски по «горячим следам». Но теперь перед Олегом возникла проблема другого рода: он не знал, где в этом районе находится отдел полиции. Хотя, поразмыслив полминуты, решил, что эту трудность легко преодолеть. Вынув из кармана телефон, набрал «112», механический голос подсказал, что для вызова полиции следует нажать цифру «2», что Олег успешно и сделал.

– Полиция. Дежурный диспетчер Шифонеров слушает.

– Але, помогите! – закричал Олег. – У меня пропали жена и дочь.

– Диктуйте адрес.

Олег по памяти назвал новый петербуржский адрес.

– Соединяю с вашим отделом, – пробубнил Шифонеров, и затем послышались протяжные гудки.

Олег нервно ходил по комнате, в которой так и не включил свет. Он не мог найти себе места, а паника вкупе с перевозбуждением делали свое дело – заставляли семенить из угла в угол, а тело трястись. Один раз мужчина присел на раскладной диван, но тут же вскочил и вновь принялся нервно расхаживать по темной комнате.

– Двадцать седьмой отдел полиции, – наконец-то послышался сонный мужской голос. – Дежурный слушает.

– У меня пропали жена и дочь, – Олег вновь повторил эту фразу, и сердце сжалось, словно в холодном кулаке дьявола. – Помогите.

– Расскажите подробнее, что случилось, – судя по голосу, дежурный продолжал подремывать.

– Я… я проснулся, а их нет.

– Ну, – дежурный помолчал пару секунд, видимо оценивая ситуацию. – Может они уехали куда-то, к родственникам, например. Вы звонили жене?

– Конечно звонил, телефон выключен, – Олега начинали раздражать вялость и непонятная лень полицейского. – Никуда они не могли уехать, мы в городе всего один день.

Дежурный замолчал, и Олегу показалось, что секунды тянутся целую вечность, наконец, полицейский сказал:

– Хорошо, приходите, пишите заявление.

– Адрес ваш скажите.

Дежурный назвал адрес, и Олег с облегчением отметил, что долго бегать по улице не придется. Судя по названному полицейским адресу, отдел находится на одном проспекте с домом, недалеко. Художник убрал телефон и все-таки включил свет. Открыв секретер, схватился за папку, сшитую из толстого картона, в ней семья Набатовых хранила все свои документы: паспорта, свидетельство о рождении Ксюши, ИНН, военный билет Олега… но сейчас, держа папку в руках, она казалась заметно легче и тоньше, чем раньше. Художник медленно раскрыл ее. После того, как изменилась комната; исчезли Катерина и Ксюша; таинственным образом дверь ванны превратилась в стену, Олег ожидал увидеть все, что угодно. Но его больше поразило то, чего он не увидел! Заглянув в папку, Набатов обнаружил только свой паспорт и договор на квартиру, подписанный лично им, а квартиродателем числился некий Петренко М. Н., с которым Олег ни разу не общался и даже в глаза не видел. Он не мог вспомнить, когда подписывался этот договор, но подпись стояла его, и в этом сомнений быть не может.