Георгий Кузьмин - Deja Vecu [Уже пережитое]

Не даром говорят, что три вечных бизнеса это – лечить, кормить и хоронить. Каков бы ни был политический строй страны, какая бы ни была обстановка в мире, люди всё равно будут есть, болеть и умирать.

Примерно через час я отчаялся искать то место, где мне продали ежедневник, и заходя в последней адрес не ожидал услышать ничего хорошего. Поначалу диалог повторял текст одиннадцати предыдущих.

– Здравствуйте, – говорю я и козыряю корочкой со страшными названиями, честно подаренной мне тем самым Игорем. – Скажите, ваш книжный с какого года находится здесь?

– Здравствуйте, – тётенька за прилавком заметно взмокла, после моей щёгольской демонстрации должности и звания, в которых я никогда не состоял и не собирался. – Честно говоря, не знаю, я всего год здесь работаю.

– И за этот год вы не узнали, сколько существует торговая точка? – делаю строгое лицо.

– Ну… Я… А с какой целью вы интересуетесь?

– А с какой целью интересуетесь вы моим интересом к вам? Вы что-то скрываете?

Честное слово, у меня и в мыслях не было никого пугать или издеваться. Но, к сожалению, из некоторых торгашей иначе ничего «не вытащишь», они в беседах со всевозможными инспекциями народ подкованный, а я даже примерно не представляю как именно нужно вести такого рода допросы.

– Я-то? – начала она вилять.

– Вы-вы.

– От кого?

– А есть что?

– А что именно?

– Вы издеваетесь?!

– Нет, ну что вы…

Тьфу-ты, что б её коромыслом по гипоталамусу.

– Директор на месте?

– Пятнадцать лет наш книжный работает… – сказали мне в спину. Повернувшись, я увидел старенького мужичка, в зеленом потертом свитере, седыми кудряшками и взглядом, который по хитрости прищура переплюнул бы любого лиса.

– А вы… – из-за неожиданного появления старика я немного потерялся в порядке своих мыслей.

– Да, я директор этой беды. Что? Ой, молодой человек, не обязательно одновременно быть держателем книжной лавки и быть богатым. Нужно же и для других это счастье оставлять. Не правда ли?

Ох и лукавит этот директор, но с таким смаком, что перечить совершенно не охота.

– А можно на документик еще раз глянуть? – продолжает атаковать старик. Такой тип с ловкостью опытного хирурга мог продать мне потёртый заполненный ежедневник, отрезая от своего ассортимента ненужный аппендикс.

– Конечно-конечно, – я вновь достаю «левую корочку». – Скажите, а вот двенадцать лет назад у вас в ассортименте была канцелярия?

– Вполне возможно… – он настолько углубился в моё удостоверение, что я засомневался, расслышал ли он меня. – А что?

– А ежедневники были?

– Нет-нет, что вы. Мелочь всякая: ручки, карандашики, тетрадки, блокнотики. Ежедневниками торговать не приходилось.

– Ясно. Извините за беспокойство, желаю вам удачного дня.

Я улыбнулся, матерясь про себя, и уже почти вышел из магазинчика, как вдруг директор потряс меня своим озарением.

– Молодой человек, а вас случайно не декабрь того года интересует?

– Да-а… – протянул я, медленно поворачиваясь в его сторону. От такого вопроса по моей спине пробежал холодок.

– Вот-вот, – он подошёл ко мне так близко, что можно было говорить шепотом. – Я знал, знал, что по поводу этого ко мне ещё придут. Дело в том, что тогда ко мне пришло предложение в конверте, об аренде моего помещения на неделю. Представляете, прямо перед новогодними каникулами. Я уж думал отказать, но сумма, вложенная в конверт, отговорила меня сопротивляться. Вот чем они тут занимались и чем торговали, не моих седых волос дело.

От такого откровения в моей голове пронесся смерч из догадок и вопросов, срывая всяческое самообладание.

– А хозяин конверта? А с какой целью аренда помещения?

– Этих людей я так и не увидел, но гарантия перекрывала такое неудобство. Они мне инструкцию оставили, где ключик положить, что с магазином сделать. Всё, как полагается.

Боже, это же мой подчерк! Схема действий в точности повторяет мою стратегию с инструкциями, деньгами и подставными лицами, чтобы остаться инкогнито.

– Вам оставили только инструкцию и деньги? Это и был гарант?

– Ну что вы, молодой человек! Таким вещам доверять мне доктора давно запрещают, а за здоровье я своё, ой как боюсь. Эти добрые люди оставили мне договор с арендой на неделю. А там всё по букве нашего закона, да так красиво, что я даже образец снял. Красоту надо беречь.

– У вас остался договор?

– Конечно! У меня ничего никогда не пропадает. Сейчас, секундочку…

С этими словами он удалился куда-то в глубь магазина, оставив меня с лабиринтом мыслей, петляющим как древнегреческая обитель минотавра. С каждым поворотом вопросов становилось всё больше, а ответов на них – всё меньше.

Если ежедневник подкинул я сам себе из будущего – зачем, почему в тайне, и как он у меня на самом деле оказался?

Если мне его передали – опять-таки, зачем и кто?

Ели он был у кого-то – сколько еще людей ходят по нашей земле с книгой, способной изменить ход истории?

Главный вопрос так и остается актуальным – как ежедневник работает, и какая сила им движет?

– Вот, – вернулся старик с бумагами, и как прежде шепчет мне почти впритык. – Вы только мне их оставьте, а я посмотрю, чтобы эта история больше никем не обсуждалась в моём присутствии.

Я глянул на данные арендатора, который заключал с канцелярским магазином краткосрочный договор аренды, и тут же отдал бумаги обратно.

– А зачем вы мне это рассказываете, вы же не должны разглашать…

– Вы же потом второй раз пришли бы, а зачем вас ещё раз мучить? Да и история скользкая, знаете ли. Не хотелось бы больше с вами видеться по этому поводу. И да, молодой человек, вы «корочку» вашу не больно часто людям показывайте.

– А что такое?

– Палёная она у вас, просто жуть! – с улыбкой ответил директор и открыл передо мною дверь.

Пока я шёл до машины, громоздкий аналитический процесс разрывал моё бедное сознание. Блюдо из протухший интриги, тайн и вопросов давило на желудок, подгибало ноги и заставляло мокнуть от пота, отравляя меня всё больше и больше. Если урезать все уточнения и выкинуть за борт ненужный балласт из рассуждений, то меня интересовало три основных вопроса.

Кто?

Зачем?

Как?

Арендовал магазин некий Максим Фрунзин, чьи паспортные данные были любезно напечатаны в договоре. Старик хотел подстраховаться, мельком показав договор и не дав мне шанса переписать или скопировать с него информацию. С его стороны конечно предусмотрительно, но мне с моей памятью не нужно ничего записывать.

Этот самый Максим и есть моя последняя зацепка.

Когда я дошёл до парковки с ожидавшей меня «Марусей», то увидел, что сюрпризы этого дня и не думали заканчиваться.

– Да ё-моё, что же это за день такой! – вырвалось у меня со вздохом.