Елена Фёдорова - Расскажите, тоненькая бортпроводница. Повесть

Но когда мы наконец-то поднялись на вершину горы, я поняла, что по-настоящему счастлива. Мы стояли на ровной площадке и любовались восходом. Сквозь чистый горный воздух были видны мельчайшие детали ландшафта. Причудливые тени лежали на горных склонах. Отвесные шпили то появлялись, то исчезали за облаками.

Когда облака рассеялись, мы увидели величественный пик, упирающийся в небо. Пока я завороженно рассматривала вершину, Саша рассказал мне такую легенду.

Давным-давно, жил князь-гора Таранаки, который постоянно сражался с воином-горой Тонгараки. Никак они не могли поделить деву-гору Пиханой. В одном из боев победил Тонгараки, поэтому Таранаки пришлось отступать на запад. Уходя, решил он прорубить ущелье, которое сразу же заполнил сверкающий ледник.

С той поры на вершине горы и ледника отдыхают белые облака, отражаясь в хрустальной, голубой воде маленького озера. Если внимательно присмотреться к леднику, то можно увидеть фигурки в белых одеждах. Это замерзшие души отверженных влюбленных…

Я присмотрелась к ледниковому языку и увидела шпили из смерзшегося снега высотой в человеческий рост. У меня даже мурашки побежали по коже, потому что причудливые ледяные фигуры действительно напоминали людей в белых одеждах.

А ночью, когда луна осветила ледник, создалось впечатление, что фигуры движутся вверх, к вершине, к облакам, к небу, чтобы найти утешение.

Потом, правда, Саша объяснил мне, что фигуры изо льда образуются в результате электризации ультрафиолетом сухого воздуха. Подтаявший за день снег ночью начинает замерзать, а электрическое поле заставляет ледяные кристаллы располагаться перпендикулярно магнитным силовым линиям Земли, создает эффект движения.

Но мне хотелось верить, что это не ледяные кристаллы, а безутешные влюбленные, потому что весь окружающий ландшафт был пропитан романтикой. Вертикальные каменные стены гор устремлялись ввысь. Тут и там, ухватившись за уступы и втиснувшись в расселины, прятались маленькие деревца.

– В облике гор поэты и художники могут найти четыре главные красоты: первая – скалы и горные вершины, вторая – похожие на изваяния деревья, третья – необыкновенный горный воздух, дающий живительные силы и четвертая – море облаков, – сказал Александр, показав мне на причудливые облака.

Облаков было так много, словно они нарочно собрались в одном месте, чтобы продемонстрировать нам свой танец вокруг горной вершины. Они кружились, закрывая горы непрозрачной вуалью, а потом разлетались в разные стороны, выставляя на всеобщее обозрение холодную каменную красоту. Лучи восходящего солнца заставляли горы покрываться румянцем.

Но это еще не все чудеса, которые я видела в горах. Однажды, миновав перевал, мы попали на покрытое снегом пространство. Было странно и удивительно увидеть снег, когда на улице плюс двадцать пять.

– Почему снег не тает? – проговорила я и сделала шаг.

Снег зашевелился под моими ногами и начал волнообразно подниматься вверх. Я даже перестала дышать, потому что вдруг поняла, что это вовсе не снег, а бабочки! Туча белых бабочек вспорхнула с земли, поднялась вверх и растаяла.

Такой красоты я не видела прежде. Зато теперь мне стоит закрыть глаза, чтобы увидеть сотни белых бабочек, кружащихся над головой.

Однажды был и неприятный случай: мы попали под сильнейший ливень, когда находились на отвесной скале. Спрятаться было негде. Струи дождя хлестали нас своими холодными плётками, стараясь вымочить до нитки. Ветер бушевал с такой силой, словно хотел сбросить нас вниз на острые камни, похожие на акульи клыки. Минут тридцать мы боролись с налетевшей стихией. Когда силы были уже на исходе, шквал ветра неожиданно утих, выглянуло ласковое солнце. Мы с трудом выбрались на ровное место, развели костер, вытряхнули из рюкзаков промокшие до нитки вещи. Просушка заняла целые сутки. Мы тогда порадовались, что наш сын Артемка остался дома.

– У меня такое впечатление, что я разговариваю со скалолазкой, а не со стюардессой, – засмеялась Мария Николаевна.

– Во мне чудесным образом уживаются два существа: земное и небесное. Наверное, потому что наши тела земные, а души крылатые. Поднимаясь в небеса, я забываю о земных проблемах. Живу этим мгновением, как будто в нем целая жизнь. Парю волшебной феей в воздухе. Нет, не феей, а бабочкой. Да-да, белой бабочкой одной из тех, которые вспорхнули из-под моих ног там, на горе, – сказала Оля. – А на земле я снова превращаюсь в смешную девчонку в кепочке, любящую пошалить.

Однажды в горах был такой смешной случай. Нас с моей подругой Светкой поселили в продуктовую палатку, строго-настрого наказав, ничего не брать. Мы честно старались не смотреть на рюкзаки с продуктами, долго боролись с чувством голода, а потом все же решили съесть по шоколадке. Но только мы зашуршали оберткой, в палатку вошел Командор руководитель восхождения. Он воткнул руки в боки и приказал нам немедленно убираться вон из продуктового блока. Ночь мы провели под открытым небом, наблюдая, как падают звезды. На нарисованный замок, который повесил Командор на палатку, нам смотреть не хотелось.

Утром Командор прочел обвинительную речь в наш адрес. Мы почувствовали себя врагами народа и дали честное слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах больше чужого не возьмем и про шоколад навсегда забудем… Ой, Мария Николаевна, я вас совсем заговорила, – всполошилась Оля.

– Милая деточка, мне было очень приятно с тобой побеседовать. Но боюсь, что мне уже пора, – она глянула на часы и, покачав головой, добавила:

– Время неумолимо бежит вперед. Неизбежно приходит пора прощаний. Если захочешь, то запросто сможете поболтать со мной по телефону или даже зайти в гости.

Мария Николаевна написала свой телефон и адрес, вырвала из блокнота лист и протянула Оле со словами: «Звони, милая».

Оля дала себе слово, что в самое ближайшее время позвонит, но снова обстоятельства оказались сильнее.

Их следующая встреча с Марией Николаевной произошла лишь через пятнадцать лет…

Работа в службе бортпроводников была совсем не похожа на работу в проектном институте. Вместо одного милого начальника Геши – Геннадия Борисовича Оля должна была подчиняться сразу нескольким начальникам: начальнику службы, парторгу, начальнику отделения, инструктору, диспетчеру. Порой приказы всех этих людей были настолько несогласованными, что выполнить их не представлялось никакой возможности.

Сколько раз хотелось Оле бросить все и вернуться к чертежным доскам, чтобы в полной тишине изобретать детали. Но неизменно это желание заглушал звук взлетающего самолета. Оля поднимала лицо к небу и улыбалась, зная какой работой заняты сейчас стюардессы, в пролетающем самолете.