Наталия Зорра - Мечта должна летать

– Привет, недотрога! – голос Итона прозвучал так громко и так неожиданно, что я вздрогнула.

– Пошёл ты! – я включила чайник.

– Ох, как невежливо, – мужчина стоял в дверном проёме, двумя руками опираясь о верхний брус двери.

Он был абсолютно голым. Я отвернулась от этого омерзительного зрелища.

– Тара, как на счет секса втроём? Келли не против. Правда, Келли? – крикнул он через плечо в сторону комнаты Гейт. – А нет, так мы с тобой можем, и сами позабавится. А, Тара? Поверь, ты не пожалеешь! Посмотри, мой парень уже готов, – Итон провел рукой вниз по своему туловищу, останавливаясь на гениталиях. – Зачем же заставлять его ждать?

– Сам с собой забавляйся, козёл!

– Ой, как грубо! – мужчина медленно надвигался на меня с ехидной ухмылочкой одним уголком рта и, как пишут в дешёвых порнографических книгах: «со своим восставшим жезлом».

Я сделала два шага назад, оглядываясь по сторонам. Он был уже совсем близко. На секунду я остановилась и со всей силы ударила его ногой в пах. От внезапной и нестерпимой боли он вскрикнул и согнулся пополам, закрывая двумя руками ударенное место.

– Су-у-у-ка! – сдавлено прошипел он.

Я бросилась из кухни. Всё ещё корчась от боли и держась за причинное место одной рукой, он попытался другой схватить меня. Взявшись двумя руками за коробку этюдника, я со всего размаха ударила его по лицу. Слюна и кровь брызнули в сторону поворота его головы. Итон завалился на бок. Но и сама я поскользнулась и, не удержавшись на ногах, упала на кафельный пол кухни.

– Ты об этом пожалеешь, тварь! – зло проговорил он, мотая головой.

Перебирая одновременно руками и ногами, я отползала назад. Туфли мои скользили по плитке пола. Наконец, найдя опору, я поднялась и побежала по ступенькам в свою комнату. Итон немного отошёл от удара и тоже поднялся, поглаживая тыльной стороной ладони подбородок.

– Стой, сука, стой, – уже на ступеньках он схватил меня за ногу и попытался стянуть вниз.

Я начала дёргать ногой, но он крепко вцепившись в лодыжку, не отпускал, а только сильнее стал тянуть к себе. Удерживаясь двумя руками за перила, я подтянулась на руках и ударила его второй ногой. Его рука отпустила меня. Вбежав в комнату, я тут же набрала по телефону сто двенадцать.

– Полиция. Что у вас случилась?

– Помогите, он меня убьёт! – крикнула я в трубку.

– Мисс, пожалуйста, успокойтесь. Кто вас собирается убить?

– Итон! Прошу, поторопитесь!

– Скажите ваш адрес.

– Адрес, адрес, – соображала я. – Боже мой, какой у меня адрес. Я не помню. Ах, да…

– Патруль уже выехал.

– Давайте, побыстрее, – плакала я в трубку.

– Мисс, вы ещё там? Не бросайте трубки, – просил на другом конце провода женский голос. – Вы в безопасности?

– Хотелось бы верить!

Прошла вечность, прежде чем я услышала вой полицейских сирен. В дверь постучали:

– Мисс, вы там? Откройте полиция.

– Вы точно из полиции? – не верила я.

– Да, мисс.

Я словно из последних сил, дрожащими руками открыла дверь и, не устояв на ногах, упала прямо на руки мужчине в форме.

– Мисс, вы как? – полицейский, поддерживая меня, посмотрел мне в лицо.

– Где он? – голова моя кружилась.

– Кто?

– Итон!

– Мы нашли только девушку, внизу в комнате. Она без сознания.

– Келли! – что есть силы, крикнула я. – Келли! Что с ней? Он её убил? Да? Ну, отвечайте! Что с ней? Келли!

– Успокойтесь, мисс! Успокойтесь, – пытался удержать, вырывавшуюся меня, полицейский. – С ней всё в порядке. Она просто «под кайфом».

– Под каким «кайфом»? Каким «кайфом»? – кричала я. – Она не наркоманка! Келли! Келли!

– У неё наркотическое отравление. «Скорая» её уже забирает.

– Келли, – я заплакала, уткнувшись в мундир офицера.

На следующий день я забирала Гейт из больницы. Она была сильно бледна и выглядела очень несчастной. Я взяла такси.

– Тара, ты написала в полицию заявление на Итона? – спросила она слабым голосом.

– Да, написала.

Как только мы перешли порог нашей квартиры, она бросилась передо мной на колени и, хватая и целуя мои руки, запричитала:

– Тара, прошу тебя, забери заявление! Забери заявление!

– Келли, ты что? – я опустилась рядом с ней. – Он же чуть не убил и тебя и меня! Наверное, и с Горацио тоже расправился!

– Это бездоказательно! Он не трогал твоего кота! – в глазах Гейт стояли слёзы. – Забери заявление, прошу! – в её голосе было столько отчаяния. – Я люблю его! Понимаешь, люблю.

– Я не могу это сделать!

– Тара, я люблю его. Люблю! Забери заявление, – покачиваясь, продолжала она. – Мы уедем в Лондон, у нас всё будет по-новому. Он обещал мне.

– Когда это он тебе обещал?

– Он звонил мне в больницу.

– Ты соображаешь, что говоришь? – я повернулась к ней, схватила за плечи и стала трясти. – Очнись, Келли! Он – преступник!

– Я люблю его, – повторяла она. – Тебе не понять! Ты никогда никого не любила! Ты холодная, как кусок льда! Поэтому и парни от тебя шарахаются! Я не хочу, как ты, жить творчеством и мечтами! Ты сама, как твои кисточки, и возле красок, а всегда бесцветная!

Я, молча, поднялась. Потом посмотрела на неё и сказала:

– Хорошо. Я заберу заявление, – я повернулась и пошла наверх в свою комнату.

– Тара! Тара, прости меня. Я не хотела так говорить! – кричала Келли мне вслед. – На самом деле, я так не думаю! Тара, слышишь?

Утром я пошла в полицейский участок и забрала заявление. А спустя три дня уехала в Эдинбург.

Эдинбург – город моей мечты! Я была здесь давно, ещё в детстве. Мы приезжали сюда на несколько дней со школьной экскурсией. Помню, мне, родившейся в Лондоне и прожившей в нём всю сознательную жизнь, столица Шотландии казалась сказочным местом, таким таинственным, таким необыкновенным и загадочным. Я влюбилась в этот город. Мне всегда хотелось здесь жить. И вот моя мечта сбылась! Я ни секунды не раздумывала, когда получила предложение преподавать в одной из частных школ. Конечно, я бы предпочла работать в школе для девочек, но в Эдинбурге есть только частная школа для мальчиков и смешанного типа. Школу для мальчиков я однозначно отвергла. Что-то мне, девушке, которой чуть больше двадцати, совсем не улыбалось, преподавать «обнажённую натуру» молодым парням пятнадцати-восемнадцати лет, которые на спор или ради смеха попытаются меня соблазнить.

Автобус подъехал к павильончику остановки. Я вышла, придерживая на плече ремень этюдника, кошачью переноску и скрипя колёсиками дорожной сумки, прошла через кованые ворота. Старинный замок строгой готической элегантности предстал перед моим взором. Тёмно-коричневые стены и серые крыши, резные балюстрады и острый шпиль центральной башни, высокие многорамные окна и зелёные деревья по бокам создавали незабываемое впечатление. Я поднялась на крыльцо и дёрнула ручку тяжёлой дубовой двери. Дверь открылась.