Юрий Толстихин - 7,5 снов Мечтателя

– Кажется, что все, что здесь происходит, сказка! Про это никто и нигде никогда не упоминал.

– Ха! Об этом не пишут в книгах. Все равно никто не поверит… Это нужно видеть! Жаль, что не пойдем в ту сторону ни сегодня, ни завтра. А так я бы тебе все показал, конечно, – Майкл подмигнул Сималу, поспешил достать ключи из кармана куртки. Нескрепленные ставни хибары постукивали по стенам, петли скрипели от старости. – Заходим, не стесняемся, сейчас все организуем.

Они сидели за большим столом со столешницей, вырезанной из цельного бревна многовекового кедра, пили горячий чай и разговаривали. В печке потрескивали свежие ароматные дрова, иной раз выстреливая маленькие угольки на пол. Алиса, по ее словам, утомившаяся больше всех, тихо сопела на кровати, упершись горячим лбом в еще прохладную стену. По соседству, на другой койке, спиной друг к другу спали похожие как две капли воды Оуки и Доки. Симал достал из внутреннего кармана куртки блестящую фляжку с коньяком. Он иногда подливал его себе в чай, «чтобы лучше согреться», предлагал остальным.

– Нет алкоголя. Чистый разум. Быстрые действия, – скандировал Джигит.

– Да, ты уже говорил, друг мой. Хотел тебе сказать одну вещь, – Симал отодвинул кружку в сторону, по-пьяному улыбнулся. – Хах, понимаешь. Вот ты говорил, что хочешь попасть в деревню этих, как ты их назвал? Левитаторов, во! Но никто, как ты сказал, никогда там не был, – Симал развел руками, закатив нижнюю губу, тем самым показывая свое сожаление. – Почему ты считаешь, что именно ты достоин их внимания?

– Я так не считаю. Мечтаю. Просто верю. Всем нам нужно во что-то верить.

– Конечно, да. Но не забывай, что разбитые розовые очки в первую очередь вредят их обладателю.

– И что же тогда, совсем не верить? Ты ведь веришь в…

– Во что? – с ярым любопытством поинтересовался Симал.

Джигит посмотрел на Фейт, мирно сопевшую на столешнице.

– В Краеугольный камень! – прошептал Майкл.

– Да, но я гораздо ближе к своей цели, чем ты, – Симал расплылся в широкой улыбке, притянул к себе лежащую рядом куртку, сунул руку в карман и вынул сверток. Ткань была очень горячая, что-то изнутри испускало желтое свечение.

– Ты ведь не хочешь сказать, что…

Симал кивнул, Майкл развернул ткань дрожащими руками и ужаснулся. Улыбка пропала с лица, вид помрачнел. Он взял Симала за руку и потащил к входной двери, прихватив висящее на стене ружье.

– Нужно поговорить! – Они выбежали на продуваемое крыльцо, оставив куртки в доме. – Ты хоть понимаешь, что натворил? Оно придет за нами, и вряд ли твоя пьяная рожа сможет его остановить!

– Я так и знал, что ты веришь в камень! Решил проверить. Не переживай. – Неподалеку послышался дикий вопль, похожий на металлический скрежет. – О, тюленчики! – радостный Симал замахал руками, крикнув в сторону вопля.

– Заткнись! Быстрее в дом. Буди всех!

Симал сделал шаг назад, и ему мгновенно стало плохо: подкосились ноги. Шатаясь, он вбежал в хибару и принялся тормошить оставшихся путешественников.

– Что случилось? – потирая глаза, спросила Алиса. – Боже, да ты ведь в стельку пьян.

– Боже, ты такая же в стельку заспанная! – Симал захохотал, схватил стул и поставил его рядом с окном, из которого можно было наблюдать за Майклом. Запорошенный снегом человек постоянно осматривался, вертел головой, держа ружье наготове.

– Где же ты? Я ведь чувствую! – шептал Джигит.

Из тьмы леса показался белый силуэт животного, по строению тела схожего с волком. Оно рассеялось в воздухе и в мгновение ока оказалось перед Майклом. Джигит кричал, выстреливая пулю за пулей, но они никак не мешали витающему силуэту. Оуки и Доки не могли долго наблюдать за происходящим и ринулись открывать дверь, но безуспешно: стальной замок расплавился, заточив путешественников в доме; когда силуэт верной походкой приблизился к Майклу впритык, цвет с белого сменился на красно-розовый, а габариты увеличились вдвое. Джигит рухнул на колени, кашляя кровью. Вены и артерии вылезли по всему телу, окрасив кожу в багряный оттенок.

– Что он делает? – дрожащим голосом спросила Алиса.

– Высасывает душу, – тихо ответил Оуки, опустившись на пол с безнадежным видом.

Майкл ссохся, рассыпавшись в пыль, оставив после себя яркое свечение, которое тут же поглотило чудовище. Оно подошло к окну и, злостно фыркнув, ударом воздуха отбросило Симала в противоположную сторону дома.

Конечно, яркие моменты жизни, которых молодой человек пытался избегать, вносили что-то новое в сны: второстепенных героев или смену обстановки, – но все же эти изменения были незначительны. До этого момента. Винсент не просыпался в холодном поту уже давно.

Завтрак. Мисс Бишоп, как всегда суетилась на кухне: заваривала чай для Винсента, варила себе кофе и накладывала овсяную кашу. Молодой человек с головой был погружен в размышления: уставился в одну точку, покручивая в руках десертную ложку. «Кто бы мог подумать, что мои основательные сны, которые я знаю каждой клеточкой мозга, могут измениться. Покушение на Роберта – самое необычное, что случалось со мной за последние пятнадцать лет, не считая того случая в доме Бэтроу, но и там не было такого эмоционального всплеска. Я вообще, кажется, забыл, что такое ощущать. Мое сердце бьется, мозг думает, но чувства давно держатся у отметки „минимум“. То ли оттого, что мне некому их дарить, то ли от однотипности дней».

– Винсент, с тобой все в порядке? – мисс Бишоп настороженно наклонилась к молодому человеку, нежно проведя рукой за ухом. – На тебя это вовсе не похоже.

– Что вы, все хорошо, – спокойным голосом ответил Винсент и поправил очки. – Задумался, не более. Вы так и не рассказали, как прошла ваша прогулка с мистером Уоллесом. Вы в хорошем настроении, чтобы я понял, что все прошло на уровне, но все же…

Старушка мило улыбнулась и села за стол. На щеках выступил яркий розовый румянец.

– Все было превосходно. Мы гуляли весь вечер, говорили обо всем подряд: мистер Уоллес интересный собеседник, способен поддержать разговор. («Неудивительно, ведь он является смотрителем самой большой в городе библиотеке», – пронеслось в голове у Винсента.) Он рассказывал о себе, а я о себе. Я почувствовала себя свободной, излила ему свою душу. У меня будто бы ненадолго выросли крылья. Чудесно! Следующая встреча у нас в воскресенье, идем в кафе на улице Хорсефенри, напротив Садов святого Джона. Знаешь, Винсент, в старости так трудно найти подходящего тебе человека: треть – семейные парочки, треть – вдовы и еще одна треть – скряги, – на ее глазах выступили слезы, и она, сняв очки, разрыдалась, вытирая соленые капли столовой салфеткой.