Мария Макссимова - Спектакль в прямом эфире. Трешевая история

Дверь распахнулась. И ворвалась девушка-Погода.

– Девочки, вы мой парик не видели? Через полчаса эфир. Надо срочно записываться. Уже везде искала. Я должна с одной и той же прической быть.

Погода бесцеремонно открыла несколько шкафчиков, но ничего не найдя, хлопнула ресницами и выбежала.

– Я же говорю: мишура! – Барбариска истерично расхохоталась.

Светлова зашла бесшумно и слышала весь монолог Барбариски. Начальница скривила губы и встала рядом с практиканткой.

– Тебя здесь никто насильно не держит. Твоя практика давно окончена. Когда-нибудь ты поймешь, что работала в лучшей команде. И про тупые новости… Мы всего лишь сообщаем о событиях минувших или будущих, но не всегда влияем на их ход, с этим нужно смириться. Раньше было по-другому, к прессе было больше уважения… Но тогда просто во всех сферах все было по-другому. Не хорошо, не плохо, а по-другому.

Я подошла к Барбариске.

– Мы всегда будем недовольны результатом, и это правильно. Когда тебе начинает все нравиться, ты деградируешь. Сначала перестаешь двигаться вперед, (а потом начинаешь деградировать), но это такой маленький шаг, что его почти по никто не замечает. Лучше быть рыцарем печального образа, и бороться с ветряными мельницами, чем прозябать в болоте.

– Дон-Кихоты в юбках! – Олег засмеялся, но посмотрев на Светлову, серьезным тоном добавил. – Мы не «хухы-мухры», а лучшие в городе. Самая крутая редакция!

Олег бесит тем, что вечно поддакивает начальству с умным видом. Иногда хочется на человека нажать «ctrl+x» и «ctrl+v» за дверь. Но реальный мир не умещается в страничку Microsoft World или в эфир.

Вернулась я с работы домой и продолжила чтение дневника Маши.

«– Здесь прихожая, там кухня, вот холодильник, здесь наша комната, а это Эдик, и он всегда голый , – сказала Ася и засмеялась. Я видела Эдика и раньше, но мельком и в одежде. Теперь же мне открылась живописная картина: загорелый брюнет, с длинными спутанными волосами, выразительными васильковыми глазами, массивным носом, узкими скулами, сочными губами, мощным подбородком. Я разглядела в нем мощь кентавра, пробуждающую земные инстинкты. Он словно позировал: вольготно лежал на белоснежных простынях и пил минералку, не прислоняя горлышко бутылки к алым губам. Вода стекала по мускулистому обнаженному телу.

– Это Эдик! – повторила Ася в третий раз.

Я глупо улыбалась и не смогла ничего ответить. Возможно, прошло одно мгновение с того момента, как я его увидела, но кажется, что вечность.

Эдик обаятельно улыбнулся, неспешно прикрыл свою наготу ноутбуком марки «Apple», располагавшимся рядом и уставился в монитор, давая понять, что шоу окончено. На столике стоял еще один огромный «яблочный» монитор и лежал айфон последней модели. Я думала, что попала в рай, а это змей искуситель с запретным яблоком. Не в силах отвести глаз, я продолжала улыбаться. В тот момент гордилась выбором подруги и нисколько не завидовала.

– К нам никто, поэтому не заходит в домик, – добавила Ася. Потом вышла из комнаты, и я поспешила за ней. Захотелось плотно позавтракать, выпить кофе и искупаться в бассейне. Ася отвела меня в кафе около дома, оставила номера телефонов, по которым можно было связаться с местными работодателями и, сославшись на то, что ей через час надо будет уехать по делам, направилась в дом. Я взяла ее за руку и предложила позавтракать со мной, но она ответила, что вернется вечером и ушла».

(Ася артистка… Показала своего мужа неодетого, а сама ушла на целый день. Хочешь – не хочешь, побежишь искать работу, чтобы с ним не остаться наедине).

«Пейзаж около кафе не вдохновлял – обычная российская деревня, только с пальмами. Эта картина совершенно отличалась от гламурных фотографий Аси в интернете. Креветок в рисе было мало, а перца чересчур много. Кофе был теплым и со вкусом разочарования. Да и сама Ася выглядела уже не так как раньше. Она очень коротко подстриглась, сильно загорела и стала похожа на мальчика-подростка, в глазах ее не было уже того огненного притяжения. И казалось , что она совсем не рада моему приезду. Главное, что я осуществила свою мечту! И знаю, что буду здесь счастлива. Сказочный остров Пхукет – остров счастливых людей. Многие тайцы очень бедные, но это им не мешает жить в гармонии с собой и миром. Никто никуда никогда не спешит, не ругается. Смерти не боятся – празднуют. Правящего короля искренне любят. Что у этих восточных людей в душе? Настоящее спокойствие буддистов или человеческий страх выйти из рамок? Не знаю, но здесь тепло, дешевая аренда жилья и транспорта, отсутствие пробок, низкие цены на еду и одежду. Я здесь как дома. Кстати, прочла, что три „С“ – это основа всего. „Сабай“ это нечто вроде счастья, комфорта, удовольствия. „Санук“ – „удовольствие“, „сиуэй“ служит для обозначения красивого, прекрасного. Любое блюдо – красиво оформлено, так как гурманство это „сабай-сабай“. Еда здесь повсюду – и в кафе, и на прилавках, и на движущихся повозках. Вкусная, натуральная и свежая. Могла ли я подумать, когда отдыхала в этой стране год назад, что перееду сюда навсегда?»

Ужасное утро для журналиста: никого не убивали, не насиловали и не награждали.Я два раза выпила кофе, на несколько раз прочесала интернет. Увидела, что будет концерт некого гитариста Пашки-атамана. Выглядел он как водитель газели или сантехник преклонных лет. Если бы не афиша в интернете, на фоне которой мой знакомый «запилил» селфи, то и не узнала бы, что такой музыкант есть. Вряд ли мой знакомый выбирал специально такой фон, просто он любит себя до слез и фотографирует свое лицо 24 часа в сутки.

– Никто не слышал о гитаристе Пашке?

– Атамане?! – Катя ожила. – Да вы молодые, не знаете легенд рок-н-ролла! Ой, лет 20 назад он зажигал! Я бывала раньше на его концертах. Мы раз шесть знакомились! Я у него интервью брала. Пили и курили… А он потом ничего не помнил.

– Катя, ты пьешь и куришь? – Барбариска округлила глаза.

– Ооо, – Катя махнула рукой, игнорируя вопрос. – Пашка очень неординарная личность. А знаете, кем он только не работал, но, видно музыка – его единственное призвание. Вообще, молодой Пяля мечтал стать доктором и учился в меде, даже почти закончил, но бухал по-страшному спирт до тех пор, пока его красить марганцовкой не стали. Все, что находил – выпивал. Как-то остались они с напарником-алкоголиком дежурить в морге. В ту ночь привезли бомжа, а они, пользуясь случаем, пуговицу к ж… его пришили. А потом выяснилось, что покойный был не бомж, а депутат. Палю выгнали. Он не расстроился. Брынчал на гитарке на концертах, с девушками развлекался, они постоянно табунами за ним бегали. А посмотришь на него – ничего особого. А как-то раз решил он стать скандальным журналистом, чтобы разбогатеть. Друзья устроили его по блату на ТВ. И он забухал еще сильнее, а в одной командировке утопил камеру, а главу района в ж… послал.