Линкольн Чайлд - Меч карающий

Стритер и его команда стояли на площадке рядом с Колодцем, вытягивая одни кабели и сбрасывая вниз другие. Приблизившись, Хатч рассмотрел нечто, похожее на конец громадной лестницы, свешивающейся через край Колодца. Обе её стороны представляли собой толстые блестящие металлические трубки, меж которыми располагались две пары покрытых резиной ступенек. Хатч знал, что большую часть ночи команда занималась тем, что скрепляла секции и опускала их вниз, лавируя между невидимыми препятствиями и беспорядочными остатками хлама, застрявшего между тех брусьев, что пересекаются внутри шахты.

– Я бы назвал это лестницей на стероидах, – присвистнув, заметил он.

– Это больше, чем просто лестница, – откликнулся Найдельман. – Это набор лестниц. Её стороны отлиты из титанового сплава, они послужат опорой для укрепления Колодца. Со временем мы заключим её в сетку из титановых же распорок, они подопрут стены и брусья – Колодец будет стабилен, а мы займёмся раскопками. И ещё, на этой лестнице мы сделаем открытый лифт.

Он указал на стойки лестницы.

– Сквозь обе трубы идут оптико-волоконные, коаксиальные, электрические кабели, а в каждой перекладине – лампа. Рано или поздно всё будет управляться с компьютера, от сервоприводов до камер наблюдения. Но наш друг Вопнер так пока и не сумел добиться, чтобы всё работало. Потому-то мы и пригласили его составить нам компанию.

Найдельман топнул по верхней перекладине.

– Построено по чертежам «Талассы», стоит чуть ли не двести тысяч долларов.

В этот миг к ним присоединился Вопнер, который услышал последние слова.

– Эй, капитан, – с ухмылкой сказал он. – А я знаю, где можно найти прелестные сиденья для унитаза, всего по шестьсот баксов за штуку.

Найдельман улыбнулся.

– Рад видеть, что ваше настроение улучшается, господин Вопнер. Что же, приступим.

И повернулся к остальным.

– Самая важная задача на сегодня – приделать вот такие пьезоэлектрические датчики к брусьям и подпоркам Колодца, – сказал он и, вытащив из пакета один датчик, пустил его по рукам.

Датчик оказался небольшой полоской металла с компьютерным чипом по центру, заключённой в жёсткий прозрачный пластик. С каждого конца под прямым углом торчало по кнопке с остриём в полдюйма.

– Просто прилепите или вгоните датчик в дерево. Господин Вопнер потом его прокалибрует и зарегистрирует в базе данных на КПК.

Пока Найдельман говорил, один из техников подошёл к доктору и помог нацепить ремни безопасности, после чего подал каску и показал, как пользоваться интеркомом и галогеновым фонарём. Затем Хатч получил мешок с кучей датчиков.

Поправляя на себе медицинский чемоданчик, Хатч увидел, что Найдельман жестом подзывает его к поручням. Он шагнул вперёд, и капитан заговорил в микрофон, закреплённый на каске:

– Магнусен, свет.

Хатч увидел, как вдоль всего спуска зажглась полоса огней, ярко освещая жёлтым всю глубину Водяного Колодца. Тройной ряд светящихся перекладин спускался под землю наподобие дороги в ад.

Впервые Хатч увидел, что представляет собой Колодец. Неровный квадрат, быть может, десяти футов в поперечнике, со всех четырёх сторон укреплённый мощными брёвнами, вставленными в пазы в брусьях каждого угла. С промежутком в десять футов шахту подпирали по четыре бревна поменьше, пересекаясь в центре. Они не давали Колодцу обрушиться внутрь. Малина потрясло, насколько техничным выглядело творение Макаллана; казалось, архитектор спроектировал его на тысячелетие, а не на те жалкие несколько лет, которые потребовались бы Окхэму, чтобы вернуться и забрать сокровище.

Уставившись вниз, на ряд огней, Хатч только сейчас ощутил, насколько Колодец глубок. Огни, казалось, протянулись так глубоко, что упёрлись в чёрную точку, так же как и сама лестница, что сужалась в мрачной глубине. Слышались шелест, капанье воды, тихое гудение, потрескивание, неотчётливые перешёптывания и стоны. У Малина возникло чувство, что сам Колодец живой.

Далёкий раскат грома прокатился над островом, и внезапный порыв ветра прижал к земле крапиву, выросшую рядом с Колодцем. Затем начался ливень, одинаково поливая и лопухи, и механизмы. Хатч стоял как вкопанный, частично укрытый массивной башней Ортанка. Малин подумал, что через несколько минут они просто встанут на лестницу и спустятся на самое дно. И снова возникло упрямое ощущение, что всё идёт слишком уж гладко. Но чувство моментально ушло прочь, стоило только почувствовать смрадное дыхание Колодца – холодный запах морского дна, обнажающегося при отливе: мощная вонь морской воды, смешанной с разрушением, ароматами дохлой рыбы и гниющих водорослей. А ведь где-то в лабиринте этих туннелей покоится тело Джонни , – настигла его нежданная мысль. Этого открытия он боялся, но и стремился к нему всей душой.

Техник подал Найдельману портативный анализатор воздуха, который тот сразу повесил на шею.

– Помните, это не прогулка по городскому парку, – напомнил Найдельман, оглядывая всю команду. – Вы отцепляетесь от лестницы лишь когда нужно прикрепить датчик. Мы установим их, откалибруем и сразу уходим. Но, пока мы внизу, я хочу, чтобы каждый делал как можно больше наблюдений: отмечайте состояние опор, размер и число туннелей, всё, что заслуживает внимания. Само дно пока покрыто илом, так что сконцентрируемся на стенах и выходах боковых туннелей.

Поправив каску, капитан помолчал.

– Ладно. Прицепляйте ремни, спускаемся.

Карабины защёлкнулись. Найдельман прошёл мимо каждого, основательно проверяя крепления и пробуя каждый трос.

– Чувствую себя ремонтником на телефонной линии, – пожаловался Вопнер.

Хатч посмотрел на программиста, у которого, кроме сумки с датчиками, болтались на поясе два карманных компьютера.

– Ну почему же, Керри? – поддразнивая, заметила Бонтьер. – В кои-то веки ты похож на настоящего мужчину.

К этому времени большая часть наземной команды сгрудилась неподалёку. Раздались подбадривающие восклицания. Хатч бросил взгляд на ликующие лица; тот самый миг, которого все – и он сам – так ждали.

Бонтьер широко улыбнулась. Даже на Вопнера, казалось, повлияло всеобщее возбуждение: он поправил экипировку и важно дёрнул за свой трос.

Найдельман ещё раз бросил взгляд на окружающих и помахал толпе рукой. А затем ступил на край колодца, прицепил трос к лестнице и начал спуск.

Хатч ступил на лестницу последним, когда остальные уже растянулись на двадцать футов. Лучи света от фонарей на их касках подрагивали во тьме, пока они ступенька за ступенькой спускались всё ниже. Малина охватило чувство головокружения, и он бросил взгляд вверх, схватившись за перекладину. Впрочем, доктор знал, что лестница надёжна, как скала – даже если он свалится вниз, ремень безопасности не даст ему улететь далеко.