Дмитрий Быстролетов - Para Bellum [журнальный вариант]

А вывод из всего этого и радовал, и огорчал. Доктор и его больница по-прежнему вне подозрений — это плюс. Гестапо знает, что убила штурмфюрера женщина, а установить, кто она такая и как ее зовут, им не составит труда, — это очень неприят­ный минус.

Гай мог быть уверен, что Ганс и Альдо­на вместе с доктором укроют Маргариту и позаботятся о ней лучше родных, лучше отца с матерью. Его обязанность — поза­ботиться о ее устройстве и безопасности после выздоровления. И он готов сделать для этого все, на что способен.

Случившееся сильно осложняло сущест­вование и работу его помощникам, но это не пугало. Могло быть и похуже.

Условившись с Гансом о связи на бли­жайшее время, Гай вышел из парикмахер­ской и отправился домой пешком. Мокрого снега он не замечал.

Странное дело: на душе у него было легко и радостно. И, подумав, он понял — почему: бросившись спасать Маргариту, он не держал в мыслях опасение за собствен­ную судьбу, он спасал ее не потому, что, попав в лапы к нацистам, она могла стать для них ниточкой к нему. Он спасал ее как своего товарища по работе, по смертельно опасной работе. Теперь у него есть еще один верный товарищ, — и пусть слякот­ную ночь никогда не сменит утро, если ра­ди этого не стоит рисковать собой!

Глава 7

ГРУППА ФОН ЗИТТАРТА

В пятницу, ровно в 10.00, вой­дя в небольшое штеттинское кафе «Крестоносец», Гай уви­дел за третьим столиком спра­ва человека, внешность которого так подробно описал ему Фриц. Он был сердит и, по-ви­димому, чувствовал себя напряженно. Гай спросил разрешения сесть, сел напротив, положил свою пачку газет рядом с пач­кой, уже лежавшей на столе, и сказал по­дошедшему официанту, как было услов­лено:

— Легкий завтрак и бокал сальватора!

Надменное лицо так называемого Ялмара Роя изобразило подобие улыбки: это было приглашение к разговору.

— Недурная погода сегодня, — вздохнув, начал Гай слова пароля. Глупее не приду­маешь: на улице шел дождь.

— Вкусы бывают разные, — ответил Рой также словами пароля.

Первая часть закончена, можно присту­пать ко второй.

Выражение лица господина Роя заметно изменилось после того, как он хорошенько разглядел сидевшего перед ним подтяну­того, безукоризненно одетого партнера. Но все-таки весь вид и осанка его ясно говорили всякому, что господин никогда даже рядом не сидел с наборщиком.

— Моя бабушка любит сыр, — заявил Гай словами пароля и подумал: это еще хуже погоды.

Господин Рой как будто стряхнул с себя напряжение и с облегчением докончил:

— Да, но смотря какой...

После этого украдкой положил перед собой половинку книжного листа. Гай пододвинул его ближе и соединил со своим. Отрывки сошлись. Заговорщики торжест­венно обменялись рукопожатием.

— Граф Ганри ван Гойен, — назвал себя Гай. — Это моя настоящая фамилия, я до­веряю ее вам, как другу.

Рой передернул плечом и покраснел. В смущении вынул золотой портсигар, — Гай успел заметить баронский герб и моно­грамму «Е.О», — закурил. Гай незаметно спрятал оба контрольных обрывка в кар­ман.

— Я условно назвал себя Роем, — сказал неизвестный, глядя в сторону. — Мою на­стоящую фамилию я сообщу позднее, с разрешения моих политических друзей. По­терпите, пожалуйста. — Наконец он поднял взгляд на собеседника. — Такого рода пе­реговоры по необходимости требуют не­мало времени... Я, например, решил начать борьбу с нашим ефрейтором на следую­щий день после захвата им власти, но по­надобилось полтора года, чтобы перебороть себя и нарушить присягу. Поверьте, это бы­ло для меня нелегко.

— И что же все-таки заставило вас ре­шиться на такой шаг?

— Растущее понимание, что сейчас глав­ные враги Германии — нацисты. — Он по­молчал и закончил: — Когда будете ухо­дить, возьмите мою пачку газет, а я возьму вашу. Только осторожнее, не выроните па­кет.

— Прекрасно, уважаемый друг. Благода­рю вас за доверие. Что в вашем пакете?

— Дипломатические депеши. В них фю­рер разъясняет нашим послам значение пакта с Японией. Вы найдете также содер­жание секретнейшего обмена мнениями — они касаются условий взаимной помощи в случае наступления критических обстоя­тельств.

Гай еле удержался от радостного воскли­цания.

— Вторая пачка материалов — чисто во­енного характера. Один из работников на­шего генштаба совершил инспекционную поездку на восточную границу. Он прове­рял состояние подготовки наших войск к активным действиям.

— Фюрер желает разделаться с поль­ским коридором и проглотить Данциг?

Рой долго молчал, плотно сжав губы.

— Мне очень печально слышать такие слова, граф. Фюрер планирует большую войну, мировую. Ликвидацию коридора и лишение Данцига статуса вольного города нельзя рассматривать как самоцель. Это лишь мелочи в общей картине. Из моих до­кументов вы узнаете, что Геринг навязал Беку договор о вечном мире — только для того, чтобы оторвать Польшу от Франции...

И он опять поджал губы.

— Когда я вас теперь увижу? — спро­сил Гай.

— Не раньше чем через месяц. Я не могу часто отлучаться из Берлина. Встре­тимся здесь, в такое же время, двадцатого февраля. Согласны?

— Разумеется! Вы идите первым. Всего наилучшего и еще раз благодарю за дове­рие.

С достоинством поклонившись и взяв газеты, принесенные Гаем, владелец золо­того портсигара с монограммой «Е.О.», вы­ступающий под псевдонимом «Ялмар Рой», покинул кафе.

Когда Гай вернулся из Штеттина в Берлин и через Иштвана хотел вызвать Фрица на встречу, оказалось, что тот куда-то уехал и будет не раньше как через десять дней.

Первой мыслью и желанием было — не­медленно увидеть Маргариту, но Ганс ска­зал, что она уже далеко, в Пруссии. Док­тор Пауль отправил ее вместе с Луизой Шмидт в Раушен, под Кенигсберг, где жили его престарелые родители. Состояние ее за четыре послеоперационных дня на­столько улучшилось, что доктор предпочел небольшой риск, связанный с путешестви­ем: оставлять раненую в Берлине было опасно, так как гестаповцы начали плано­мерные и более тщательные поиски во всех клиниках и больницах.

Дорис продолжала злиться на него за две подряд неожиданные отлучки, но он не очень по этому поводу беспокоился. Пусть позлится — это полезно. Они разговаривали только по телефону. Гая устраивала вре­менная размолвка — больше свободы.

Чтобы не терять времени даром, он ре­шил заняться поподробнее Ялмаром Роем. Ему удалось незаметно проводить Роя от штеттинского «Крестоносца» до привок­зальной площади в Берлине — они ехали в одном поезде. Дальше Гай следить не стал: Рой часто оглядывался и мог его заметить. Но он отлично запомнил, как выглядит герб на портсигаре, и, посидев два часа в пуб­личной библиотеке над гербовником, уста­новил, что Рой — это барон Эрих фон Остенфельзен, полковник генерального шта­ба. Таким естественным образом был рас­крыт псевдоним и получена отправная точ­ка для биографических и семейно-бытовых изысканий.