Дмитрий Быстролетов - Para Bellum [журнальный вариант]

Подключив Ганса, Гай смог получить портреты барона и его жены, снимки их машины и особняка во всех ракурсах — для этого Гансу понадобилось целую неделю поработать бродячим фотографом, каких немало было на берлинских улицах во все времена года. Он запечатлел также не­сколько гостей четы фон Остенфельзен. Судя по их количеству и сорту, супруги вели образ жизни не то чтобы замкнутый, но строго выдержанный по регламенту и стилю: их дом посещали только солидные мужчины, без женщин, и всегда в опреде­ленные часы.

Гай установил, что баронесса, красивая и еще довольно свежая женщина лет сорока, которую звали Изольдой, имеет какие-то де­ла с берлинской конторой Дрезденского коммерческого банка. В тот же день он пришел на прием к управляющему и, уже имея опыт по этой части, попросил при­нять его в качестве внештатного юрискон­сульта. Он не ищет заработка, ему необхо­дима только практика, и он даже сам готов платить банку за возможность поучить­ся у его высокопрофессионального штат­ного состава клерков. Управляющий отнес­ся к стремлению голландского графа, име­ющего германский диплом доктора прав, с большим пониманием. Он тут же вызвал к себе заведующего отделом текущих опе­раций и поручил графа его заботам...

Тому, кто не ждет у моря погоды, всег­да везет.

Утром следующего дня, когда граф явился в банк, чтобы начать стажировку, заведующий отделом усадил его напротив себя за стол в небольшом зале, где про­изводились текущие операции, и сказал очень доброжелательно, но со снисхожде­нием:

— Ваш диплом получен довольно давно, опыта у вас пока нет, и доверить вам кля­узные дела, где спор идет о миллионах, мы не можем, не обижайтесь. Поэтому, учитывая ваши манеры, наружность и титул, я доверяю вам ведение дел обширной кли­ентуры из числа нашей знати. Здесь тре­буются такт и дипломатические способно­сти. Суммы будут небольшие, но от вас потребуется умение обходить подводные камни. — Он взглянул в сторону двери и чуть понизил голос: — Да вот идет баро­несса фон Остенфельзен, дама, легкомыс­ленная до крайности. У нее на счету оста­лась какая-то мелочь, но если ей потре­буется больше, чем есть, вы не спорьте и выдайте требующуюся сумму. После мы с вами обсудим, до какого предела банк может предоставлять кредит, сообразуясь с гарантиями данного клиента.

Он встал навстречу подошедшей баро­нессе и поклонился. Баронесса, опустив­шись в кресло, произнесла не без смуще­ния:

— Господа, я полагаю, трем мужчинам женщина обязана отвечать искренне и че­стно: священнику, врачу и банкиру.

Заведующий улыбнулся:

— Госпожа баронесса, оставляю вас на попечение человека, которому вы можете довериться безусловно — нашему молодо­му юрисконсульту, графу Ганри ван Гойену.

— И отошел к другому столу.

Баронесса оживилась:

— В нашем банке приятные новости! Но... как бы это выразиться?.. Неужели вы здесь служите, граф?

— Я сам себе устроил практику. Хочу проверить, окончательно ли я успел забыть то, чему меня учили.

— Вы меня успокоили.

— Но вам я готов служить даже как мальчик на побегушках.

Разговаривая таким образом, они совер­шили необходимые при выдаче кредита формальности, а уходя, баронесса сказала, что хотела бы познакомить графа со сво­им мужем и ввести его в дом — они при­нимают по субботам после шести, — а те­лефон и адрес просила взять из банков­ских документов, с которыми он только что имел дело.

...Само собой разумеется, что Гай не стал ждать повторного приглашения.

В субботу вечером, подъехав к особняку фон Остенфельзена, он попытался предста­вить себе, каков будет вид у барона при его появлении. При встрече в «Крестонос­це» Гай успел отметить, что барон до се­дых волос сумел сохранить способность краснеть от смущения. Наверное, сделает­ся сейчас красный, как рак... Впрочем, если баронесса запомнила имя графа и расска­зала мужу о своем намерении пригласить его в гости, то барон уже морально готов к этому сюрпризу. Только вряд ли она за­помнила....

В тот момент, когда граф нажимал кноп­ку звонка, барон сидел в своем уютном, защищенном от уличного и домашнего шума толстыми стенами, теплом кабинете со своим самым старым, самым верным, больше того, единственным другом и то­варищем — Рудольфом фон Зиттартом, го­сударственным советником, служившим в министерстве иностранных дел.

Разговор они вели сугубо конфиденци­альный.

— Видишь ли, мой дорогой Рудольф, я солдат, смерти не боюсь и готов умереть на эшафоте, у стенки и даже под пытка­ми, — говорил барон. — Но с одним ус­ловием: моя жертва должна быть равна тому вреду, который я нанесу этой ефрей­торской мрази.

Фон Зиттарт подлил вина в свой бокал. Барон не хотел пить.

— Что ты имеешь в виду, Эрих?

— Сведения, которые мы даем этим лю­дям, должны быть самого большого зна­чения.

— Ну, дорогой мой, того, что мы уже дали, вполне достаточно, чтобы нас обоих сначала поставить к стенке, а потом, уже мертвых, повесить на суку перед окнами фюрера.

— Не шути, Рудольф. Мы можем делать больше.

— Но чем ты недоволен и что предла­гаешь?

— Честно назвать себя этому графу и организовать непрерывную передачу све­дений. Я, например, могу обеспечить дан­ные о наших вооружениях на текущий и на следующий год. Есть также копия четырех­летнего плана Геринга по вооружениям. Передам паспортную книжку без карточ­ки — она ему может пригодиться.

— Ну и прекрасно, Эрих. Я готов давать все, что будет проходить через мои руки. А ведь это не так уж мало, ты великолеп­но знаешь...

Они помолчали. Потом барон сказал:

— Хочу тебя предупредить: моя супруга очень недовольна вот этими нашими раз­говорами в уединении. Подозреваю, что она уже обратила внимание и на мои по­ездки в Штеттин. А тут еще сократились доходы от имения. Изольда меня уважала и немного любила. Боюсь, теперь произой­дет поворот к худшему: при ее легкомыс­лии деньги значат очень много. Уже на­стаивает, чтобы я вступил в эту гитлеров­скую партию, и какой-то влиятельный мер­завец по фамилии Кемпнер уже успел ей обещать, что в случае перехода в СС я не­медленно получу звание бригаденфюрера, большой оклад и назначение наблюдаю­щим директором на военный завод в Эс­сене! Можешь себе представить?

Друзья поднялись, чтобы идти в гости­ную, где за маленьким столиком пили ко­фе баронесса и ее личный финансовый со­ветник, граф ван Гойен.

Но прежде чем они туда войдут, надо с ними познакомиться поближе. Рассказы­вать о бароне Эрихе фон Остенфельзене и Рудольфе фон Зиттарте удобнее и правиль­нее не в отдельности, а об обоих вместе, ибо они друзья с младенческих лет. Мож­но сказать и так: узнав жизнь одного, вы узнаете и жизнь другого.

Оба происходили из некогда богатых по­мещичьих семей. Земли их родителей ле­жали вблизи Штеттина и располагались по соседству, стык в стык.