Томаш Пациньский - Линия огня

- Сама его доставляй!

Вторая женщина была стройной и черноволосой. Ее летнее, элегантное платье и туфли на высоком каблуке ну никак не соответствовали этому месту. Никто и не заметил, когда она появилась.

- Успокоились, девочки, - произнес Морозов неуверенно и как бы смущенно. – На ссоры нет времени. А ты, Матильда, возвращайся в машину.

Молодая наемница какое-то время еще фыркала, словно раздраженная кошка. Но послушалась. Вторая, которую звали Ягодой, только пожала плечами.

- Сама на метле летай, соплячка, - прошипела она.

- Ну ладно, - откашлялся полковник. – К делу. Можете не геройствовать, поручик. Но, спасибо, видно, что наш парень. Добро пожаловать в синдикат.

Борейко изумленно глянул на украинца.

- Хорошие известия, - Морозов потер суковатые лапища. – Еще только два дня. Едем паковаться, а потом в Рияд. Сокровище пустыни ждет!

- Ты устроил транспорт? – догадался капитан. На него стекла волна облегчения, настолько неожиданная, что колени подломились. Он почувствовал, что через секунду просто обязательно необходимо будет сесть.

- Устроил, - согласился с ним Морозов. – Никаких проблем не будет, крупная украинская фирма получила контракт. Никто не обратит внимания на дополнительные грузовики, даже если бы их была целая сотня. А столько нам хватит. Собирайтесь, едем.

Он повернулся и забрался на броню. Наемница уже исчезла в люке водителя, выглядывающая из башни с тридцатимиллиметровой пушечкой женщина глядела куда-то далеко. Легкий ветер развевал ее черные волосы.

Борейко склонился, протянул руку все еще сидящему на земле Карпинскому.

- Вставай, Анджей. – Он замялся. – Ты с нами?

Поручик с трудом поднялся, пошатнулся, Борейко пришлось его придержать. Какое-то время они глядели друг другу в глаза.

- С вами, - тихо ответил Карпинский. И чуть не грохнулся на землю, когда Борейко радостно хлопнул его по плечу. Поручик скривился от боли.

- Извини, - буркнул капитан. – Но я рад.

Бывший военный прокурор, а теперь полноправный член частного синдиката, покачал головой.

- Мне плевать на то, что вы сделаете с тем оружием, - прибавил он. – Но верю, что вы его не отдадите, к примеру, Осаме. А вот кто его будет иметь, русские или американцы, мне наплевать…

Борейко усмехнулся.

- Ты еще удивишься, парень.

Поручик был слишком уставшим, все в нем болело, чтобы еше и удивляться. Но один вопрос он просто обязан был задать.

- Раз уж я с вами, то сколько насчитывает моя доля?

Улыбка на лице капитана сделалась еще шире.

- В деле нас, вместе с тобой, двадцать три человека. Подели шестьсот миллионов евро на двадцать три. Эй, эй, нечего снова терять сознание!

  

Длинный коридор с необработанными бетонными стенками освещался лампами дневного света. Работающих ламп было мало, большая часть торчала на своихз местах мертвыми и перегоревшими за проволочной сеткой. Под потолком вились связки кабелей и окрашенные суриком трубы. Где-то тихонько капала вода, этот отзвук смешивался с жужжанием поврежденного стартера одной из ламп дневного света.

Твердые подошвы военных ботинок громко застучали по полу. Карпинский уже пришел в себя настолько, что с любопытством разглядывался по сторонам. Поездка продолжалась долго, толком он ее и не помнил. В бронетранспортере он провалился в тяжелый и глубокий сон, ему не мешали ни сотрясения, ни рев двигателя.

Морозов и его дамский экипаж куда-то исчезли, только лишь они прибыли в подземный комплекс. С собой они забрали мало чего соображающего Квятека. Карпинский надеялся на то, что у них тут хороший лазарет, так что капрал вскоре очутится в Рияде или Кувейте, в самой лучшей больнице. И тут до него дошло, что этого неряшливого сукина сына он чуть ли не полюбил.

- Это один из бункеров Саддама, - взял на себя роль проводника Борейко. – Бетонная глыба, очень глубоко под землей, посаженная на гигантских пружинах. ГБУ-28 ее не укусят, бункер выдержит даже атомный взрыв на расстоянии нескольких сотен метров.

Мимо них прошел широко улыбающийся иракец в рабочем комбинезоне. Борейко на ходу прибил свою пятерню к его с громким чмоканием, отразившимся эхом в громадном коридоре.

- Электропитание от небольшого ядерного реактора, - тут капитан нахмурился. – Вообще-то производства ГДР, но, как заверяет обслуга, штука очень чистая и безопасная.

Карпинский указал на удалявшегося иракца.

- Это эти – обслуга?

- Да, - подтвердил Борейко. – Не беспокойся, в синдикат не входят, их оплата засчитывается в рабочие расходы.

Коридор слегка сворачивал, здесь было светлее. Они приближались к бронированным, выкрашенным серой краской воротам. Их поверхность украшали завитушки надписей по-арабски и огромная международная пиктограмма, предупреждающая о биологической угрозе.

- А Морозов? Он тоже принадлежит? – еще успел спросить поручик.

- А ты что, не догадался? – удивился Борейко. – Нет, он платит. Морозов – наш клиент.

Он подошел к бронированным воротам и стал вводить сложную последовательность знаков с панели управления.

- Сезам, откройся! – с иронией произнес он. Запищала электроника, в двери с громким стуком упала заслонка. Из-за нее можно было заметить выдающийся семитский нос и черные усищи.

- Кто идет?

- Не дури, Махмуд! – разозлился капитан. – Открывай, не станем же мы тут торчать понапрасну.

Щелкнули отодвигаемые ригели, можно было слышать пыхтение – ворота были тяжелыми.

- Такая техника и у них, - Борейко повернулся к Карпинскому и пожал плечами. – Самый обычный омофон, зато как выглядит…

Из-за открывающихся ворот ударил яркий свет и волна тепла. И еще тяжелый запах, словно многократно умноженная вонь больницы или лаборатории.

- Вот они, сокровища пустыни, - сказал Борейко. – И наше замечательное будущее в качестве отвратительно богатых людей.

Он пошел первым, не оглядываясь на совершенно ошеломленного поручика.

  

Карпинскому все еще казалось, что он видит сон. Эти невероятное окружение, все было будто из фантастического кино. Попискивающая аппаратура, бульканье гелей в прозрачных, цилиндрических сосудах. Червячное шевеление трубок и проводов под воздействием медленно пульсирующих токов.

Поручик шел медленно, мягкое покрытие глушило шаги. Он мог только смотреть.

Тела. Множество обнаженных тел. Мягких, бледных и как бы распухших. Подвешенных в густой жидкости, свернувшихся в позиции плода. Приоткрытые веки, из-за которых виден мутный отблеск роговицы.

Клоны Саддама Хусейна.

- Клонирование, - дошел до него голос Борейко, - тайное оружие диктатора. Именно оно обеспечивало ему безопасность, и, кто знает, а вдруг обеспечивает и до сих пор. Настоящий Саддам сидит себе на каком-то островке, пьет щербет и тихонько посмеивается над всем и всеми. А может и нет, в конце концов, кому он нафиг нужен. Но эта технология – это мощь.