Томаш Пациньский - Линия огня

Colonel Питер де Вет тоже отправился в путешествие в собственную молодость, в сентиментальную поездку во времена, когда львы были львами, а мужчины – мужчинами. А прежде всего, женщины не вели себя словно надувшиеся соплячки. Это только случайность, стечение обстоятельств, что богатый бизнесмен Морозов наткнулся на белокожего охотника. На бывшего белокожего охотника, ведь таковые принадлежали к виду, которому уничтожение угрожало в большей степени, чем гребаным носорогам, над которыми все так тряслись. Де Вет наверняка занимался сейчас чем-то совершенно другим. Но он тут же воспользовался случаем, чтобы хоть на мгновением вернуться в старые, добрые времена.

Дед похлопал африканера по мускулистому, поросшему светлым волосом предплечью.

- Вы правы, colonel , - сухо заметил он. – Сделаем это, как следует. В противном случае, забавы нет. Подойдем к нему близко и застрелим.

Оба стареющих мужика улыбнулись друг другу. Они не обратили внимания на презрительное фырканье Матильды, дошедшее до них из-за их спин. Господи, ну кто будет обращать внимания на самоуверенных засранок?

  

Все произошло именно так, как и следовало. Сухая трава шелестела, когда ее раздвигали голенища высоких сапог. Где-то в зарослях драла горло kanga , дикая перепелка. Дед шел первым, с готовым к выстрелу штуцером, сзади, в паре шагов ступал де Вет со старой, заряженной крупным калибром двустволкой фирмы Холланд. Нет ничего лучше крупнокалиберной дроби из гладкоствольного ружья, чтобы остановить атакующего раненного льва.

Все было, как надо. Чистое небо, желтоватое от несомого ветром пустынного песка. Разбросанные по саванне резные зонтики акаций, стада зебр и антилоп-канн, словно светлые и коричневатые точки, значащие посеревшую зелень. Вкус пыли и соль собственного пота на губах.

Даже старый, вылинявший скот повел себя пристойно. Он поднял тяжелую башку и зарычал, словно бы его удивила непривычная наглость туристов.

В трубке прицела перечеркнутая нитками грива выглядела весьма даже буйной. Палец незаметно преодолел легкое сопротивление спускового крючка. Дед даже не услышал выстрела, только почувствовал удар в плечо. И через мгновение, не дольше, чем нужно для одного удара сердца, громкий звук, с которым пуля ударила в цель.

Светло-коричневая туша свалилась, словно ей подсекли ноги. Сзади де Вет с громким сопением выпустил воздух.

- Piga , - сказал он, непонятно почему, на суахили. – Simba kufa .

Дед не повернулся, он все так же глядел на цель, которая стала всего лишь добычей. Но поблагодарил улыбкой, которую африканер даже и не увидел. Он хотел услышать именно эти слова, все это время ожидая именно их.

Мороз машинально дослал новый патрон и защелкнул замок штуцера. Он уже хотел было пойти к холму, как можно быстрее осмотреть добычу, натешиться ею. Но его удержал де Вет.

- А вот на всякий случай засади-ка ему пульку за ухо, Пауль. – В голосе проводника прозвучал приказ. – Знаю, что ты попал в него как следует. Но большую часть охотников, которых я знал, убили как раз мертвые львы.

Хм, скорее уж такие, которых считали мертвыми, улыбнулся про себя Дед. Но дискутировать он не собирался. Послушно поднял ружье, быстро прицелился и выстрелил. Совершенно зря, он это прекрасно понимал, достаточно было увидать реакцию уже мертвого тела на попадание. Но все должно было произойти как следует, и он сам должен был быть хорошим клиентом, выполнять указания профессионального охотника.

Тем более, как до него дошло мгновение назад, молчаливый африканер даже потрудился запомнить, как его зовут. И узнать, что имя "Павло", вписанное в паспорте, по-голландски звучит "Пауль".

Он повернулся, поглядел африканеру прямо в глаза.

- Спасибо, Питер, - очень просто сказал он.

Де Вет ответил улыбкой. Чуть ли не в первый раз он рассмеялся от всего сердца, во весь рот. Ему тоже нравилась эта охота. И этот странный клиент ему тоже явно понравился.

- Не за что, bwana simba , - ответил он. – Пошли, поглядим, что ты там подстрелил.

  

близи он выглядел хуже, как будто бы смерть отобрала всяческое достоинство. Грива была редкой, шкура покрыта лишаями, на животе прямо черная от жирных, опившихся кровью клещей. Поднявшиеся губы открывали пожелтевшие, истертые клыки. Глаза уже зашли дымкой, на них садились жужжащие мухи м блестящими металлической зеленью, хитиновыми панцирями.

Де Вет концом двустволки ударил лапу с выдвинутыми в предсмертной судороге когтями.

- Именно по этому узнают, хорошим ли был лев, - сказал он. – После смерти они выглядят ужасно затертыми, и лишь громадные лапища заставляют уважать его.

Дед стоял сбоку и размышлял над тем, действительно ли это был Mfalme Simba . Король Лев. И стоило ли.

- Стоило, - африканер как будто бы читал его мысли. – Ты вот думаешь, паршивый трофей, так? Башку на стенку, линялую шкуру на пол. Но вот, знаешь, ты ему помог…

Он исподлобья глянул на Деда, который кивнул. Он уже все понял.

- Еще годик-два, а то и меньше, и сыночки взяли бы его за задницу. Он не мог бы охотиться, его бы прогнали, при том бы поранили. Вот он и таскался бы, раненый и запаршивевший, все более обессиленный и все более голодный. А гиены с шакалами стали бы походить все ближе и ближе. А под конец бы его достали. Паршивая ведь смерть, правда?

Седовласый мужчина вновь согласно кивнул своей головой в шрамах. Ты об этом знаешь, подумал де Вет, знаешь, чем является для воина подобная смерть, ведь правда? Ты и сам ее боишься.

Вслух он этих слов не произнес. И даже старался не думать о том, что это и его собственный кошмар.

- Ты обессмертил его, Пауль, - в конце концов сухо заявил он. – Позволил ему умереть достойно, когда он еще был в силе. И всякий раз, когда ты поглядишь на его шкуру, то вспомнишь таким, каким он был, рычащим и рвущимся в бой.

Африканер замолчал, отошел на пару шагов.

- Она этого не поймет, - не поворачиваясь, указал он в сторону лендровера. – Не переживай так из-за нее, Пауль.

Тебе легко, сука, говорить, подумал Дед, бессознательно кривясь. Но ты ошибаешься: все она понимает, вот только такая несносная.

Мороз громко откашлялся. Он не собирался объяснять полковнику, как сильно тот ошибается. В конце концов, все это личные дела.

- Vergeef me , - буркнул де Вет, услышав этот звук. – Прошу прощения, не мое дело.

Он медленно повернулся, вместе с извиняющейся улыбкой.

- Нужно подозвать парнишку, пускай подъедет поближе. Загрузим тело на машину, но поначалу выпотрошим, потом это будет ужасно вонючей работой.

Дед хотел было помочь, но охотник отодвинул его решительным жестом. Он вынул из-за голенища нож с узким, зачерненным клинком, с блестящей серебром полоской режущей кромки. Со стоном он перевернул мертвую тушу и прицелился к первому разрезу вокруг ануса.