Томаш Пациньский - Линия огня

В кустах орали перепелки. Дед сидел на корточках на песке, глядя на приближающийся в тучах пыли лендровер. Он прекрасно видел фигуру девушки, сидящей ровно, словно палку проглотила; пока что он не мог хорошо видеть выражения ее лица, но догадывался, каким оно могло быть. Зато уже теперь Дед мог видеть блеск оскаленных в широкой усмешке белых зубов боя-ассистента.

Де Вет уверенно делал ножом разрезы, не слишком мелко, не слишком глубоко. Из разрезанной брюшины, вслед за перемещающимся клинком, вытекали вздутые, синие кишки.

- Вот когда-то были времена, - рассуждал он при этом негромко, совершенно не беспокоясь тем, а слушает ли его клиент вообще. – Нет, не то что сейчас, подъехать на машине, выстрелить, и кино кончено. Вот тогда был риск, был спорт.

Он ненадолго выпрямился, оттер пот со лба еще не измазанным кровью предплечьем. Какое-то время он глядел куда-то далеко, на пожелтевшие травы саванны, на далекие пасущиеся стада. Едва слышно вздохнул и вернулся к делу.

- Там оно было по-другому, не так, как здесь, - продолжил он собственный монолог. – Деревьев больше, трава зеленее, гуще. Мы стреляли все время…

Тут он расхохотался, но сразу же нахмурил брови. В этот момент он проводил сложные и точные разрезы под шеей мертвого льва.

- Все время стреляли, Пауль. Не так, как здесь, безопасно. Был риск, была забава. Спорт был.

Он замолк и лишь улыбнулся собственным воспоминаниям.

- И в кого же это вы так стреляли, colonel ? – спросил Дед, когда молчание слишком затянулось. – Что всем вам было так здорово и спортивно?

Де Вет обернулся и с улыбкой поглядел на него. Черный клинок у него в руке отсвечивал липкими пятнами.

- В Kubaans , - коротко пояснил он. – В кубинских коммуняк, в Мозамбике и в Анголе.

Выражение его лица сделалось серьезным.

- Догадываюсь, Пауль, что ты был по другой стороне? – спросил он через какое-то время.

Дед сразу не ответил лишь поглядел в синие, выгоревшие глаза, которые были отражением его собственных.

- Да, - буркнул он наконец. – Только далеко отсюда.

Лендровер с шиком сделал круг возле холма, выбрасывая мелкие камушки из-под колес. Двигатель замолчал, и чернокожий бой-ассистент спрыгнул на землю. Матильда даже не пошевелилась.

И тут Деду показалось, что до него дошел звук, которого никак нельзя спутать ни с каким другим. Грохот лопастей ротора, слышимый издалека, еще до того, как до тебя дойдет стон турбины. Неожиданная судорога, пробежавшая по лицу африканера, подтвердила его правоту.

- Elikppta! Elikppta! – Вопли боя, в принципе, были и не нужны.

Де Вет, не глядя, сунул свой нож в ножны, не заморачивая голову тем, чтобы вытереть клинок.

- Verdomde konduhteur! – с бешенством прошипел он.

- Охранники национального парка? – догадался Дед и скривился. Он не любил никаких властей. И снова придется совать взятки, подумал он.

Африканер согласился с ним.

- Валим отсюда, Пауль, - приказал он. – В машину!

Дед еще колебался.

- Погоди… - начал он. Это он хотел сказать, что это он может себе позволить, можно, мол, догадаться.

Но не закончил. Пальцы охотника стиснулись на его плече, Дед почувствовал сильный рывок. Мороз даже не успел запротестовать, когда де Вет пихнул его вниз по склону, все время ругаясь под носом.

А когда увидал, как чернокожий бой-ассистент нервными, быстрыми движениями стаскивает брезентовый чехол с полудюймового браунинга на кузове лендровера, до Деда дошло, что дело очень даже серьезное. И он сам побежал, по щиколотки погружаясь в сыпучем песке.

  

Быстрая тень промелькнула по пожелтевшим, шелестящим листьям зарослей, на мгновение заслонив высоко стоящее солнце. Пилот вертолета в своей работе разбирался, прекрасно освоив укрывание за складками рельефа. Долгое время они слышали лишь звук ротора, уже более громкий, чем голос работающего на холостом ходу двигателя лендровера. Утихли даже вопли диких перепелок.

Только лишь неспешное "луп-луп" ротора. Трехлопастный, подумал Дед, для "хьюи" слишком быстрый. "Ал.этт" или "газель". Он поглядел на боя за браунингом. По смолисто-черному лицу африканца, гораздо более темному, чем все оттенки шоколада у американских негров, стекали струйки пота.

Дед быстро сориентировался в том, что ситуация серьезная. Он отметил дрожь рук на ручках браунинга, мелкие вибрации ствола, конец которого выписывал едва видимые восьмерки; крепко стиснувшиеся на руле пальцы де Вета, легкий тик, шевеливший мышцы щеки.

Он понимающе глянул на Матильду, которая впервые за этот день не ответила тем, что презрительно надула губы, наоборот, она слегка прищурила глаза, словно бы улыбалась без участия губ. Похоже было на то, что девице, наконец-то, перестало быть скучно.

Мороз еще успел незаметно показать ей на пацана за пулеметом, прежде чем блестящий, раскрашенный в камуфляж "под ящерицу" вертолет промчал над их головами, вздымая клубы пыли выхлопом ротора, практически вдавливая их в землю грохотом своей турбины. В этот же самый момент де Вет отпустил сцепление и нажал на газ, лендровер с ревом мотора скакнул вперед, так что Деду пришлось схватиться за стойку у панели управления. Несколько секунд он ничего не видел через облако пыли и ругался под нос, надеясь на то, что африканер не загонит их в кусты, где они – обязательно – застрянут.

Ничего такого не случилось. Сейчас они мчались, сломя голову, вездеход подскакивал, откуда-то сзади доносилось побрякивание свободного конца патронной ленты. Дед все еще рассчитывал на то, что из неприятности они выкрутятся, не платя высокую цену, он все еще не слышал басового лая старого пулемета. А вдруг удастся смыться, подумал он, в конце концов, если они будут достаточно решительными, экипаж вертолета никак не сможет остановить их и проверить документы.

Наконец ему удалось оглянуться, можно было чего-то разглядеть над все более разреженной пылью; машина съехала с дороги, теперь они мчались напрямик через саванну, через высокую и сухую траву. Трясло немилосердно, но хоть что-то увидеть было можно, в том числе – и за лендровером.

Вертолет уменьшался вдали, поблескивая зеленоватым, пятнистым корпусом, с ревом турбины готовясь лететь боком. Так это и вправду "газель", распознал Дед, когда машина зависла в наивысшей точке, после чего грациозно развернулась вокруг собственной оси и рухнула вниз. Блеснуло солнце, отразившееся от обтекателя, а потом Дед увидел вспышки по обеим сторонам корпуса.

- Бля-а-а!… - только и завопил он при виде мчащихся в их сторону двух дымовых полос.

Автомобиль затанцевал, заколыхался, когда охотник резко рванул рулем. Несколько секунд автомобиль мчал на двух колесах, после чего тяжко опал на все четыре, со стоном амортизаторов. В том месте, где они очутились бы, если бы не этот безумный поворот, расцвели два похожих как близнецы разрыва. Мелкие камушки застучали по листам кузова, щебень сек незащищенные лица и конечности. К счастью, головки неуправляемых ракет не были осколочными.