Сергей Шемякин - Господа офицеры! Книга 2.

Вдвоём с Машей Аженов прошёл метров сто вдоль ложбины до самого её конца и перевалив косогор, нашёл то что нужно. Расположенная на сухом месте поляна была почти круглой, шагов на двадцать.

— Пока здесь устроимся. Сухо и до воды не очень далеко. Если найдём что-то более подходящее — потом переберёмся, — сказал он согласно кивнувшей девушке, всю дорогу цепко державшейся за его локоть.

Через час на найденной поляне уже дружно ставили палатку, подшучивая над трусихой, затесавшейся в мужскую компанию.

Г Л А В А 9

До вечера оставалось ещё часа четыре.

— Ну что, может попробуем прямо сейчас отыскать этот камень? — предложил поручик, когда с обустройством было покончено: заготовлены дрова, поставлена палатка, припасена вода, разложены вещи. Его все поддержали, и он вытащил и разложил на траве заветный кусок шёлка.

— Право, я даже не представляю, как взяться за это дело, склонился Рыжов над картой. — Если этот камень в лесу, то можно бродить неделю и не найти. А если он не один, тогда тем более.

— Ну это в общем не так и сложно,— секунду подумав, высказался Нечаев. — Жалко современную карту острова не смогли достать, на этой, к сожалению, нет масштаба. Но район поиска небольшой, причём недалеко от побережья. Был бы компас, было бы проще.

— Компас есть, даже два, а к ним карандаш и линейка с транспортиром — ещё в Нью-Йорке купил, — не утерпел похвастаться предусмотрительностью Аженов, доставая из мешка завернутые в чистую портянку принадлежности.

— Положить бы на что-нибудь ровное, — поднял с травы карту Нечаев, осматриваясь по сторонам в поисках подходящего предмета.

— У меня книжка есть, — засуетилась Маша около своего баула. — Почитать взяла.

Виктор расстелил поверх книги план, а Пётр, вытащив из мешка, протянул ему эфес шпаги: — Обводи! Пора дорисовать то, что не дорисовал предок.

— Вы уж тогда сами, Пётр Николаевич, — отдал карандаш Нечаев, — все-таки двести с лишним лет ждала, чтобы руку наследников почувствовать.

Аженов спорить не стал и, приложив эфес, старательно его обвёл. Судя по прикидке, точка находилась метрах в двухстах от берега у восточной оконечности острова.

Через пять минут Пётр с Виктором высчитали три азимута, проведя от искомой точки на плане три линии: на маленький мыс, узкий заливчик и вдоль рукоятки к клинку.

Машенька и Вениамин напряжённо дышали им в затылок.

— Ну, если картограф не напутал "Север" с "Югом", — ткнул Нечаев в обозначенные румбы, — то должно получиться.

Он записал отсчёты на двух клочках бумажки и протянул один Аженову:

— Давайте, Пётр Николаевич, всё же хоть приблизительно сориентируемся по расстоянию, тогда будет легче отыскать.

Нечаев достал карту Панамского залива, замерил на ней их остров и взглянув на масштаб, сказал:

— Приблизительно в длину наш остров получается два километра.

Через минуту посчитал и расстояние на плане:

— От мыса триста двадцать шагов, а от бухточки — ровно четыреста. Из расчёта: пара шагов — полтора метра, — объявил он, дописав это на бумажках. — Ну что, делимся? — поднял он глаза на Аженова. — Я пойду с Веней от мыса, а вы с Машей от заливчика, он к нам поближе.

— Хорошо, согласился поручик, — но давайте сначала, чтобы не заплутать все вместе выйдем к бухточке, а потом вы двинетесь дальше к мысу.

На том и порешили.

Через двадцать минут возбуждённо переговариваясь, вышли к восточной оконечности острова. С этой стороны берег был не песчаный, как с противоположной оконечности, где высаживались с лодки, а каменистый. И сухие светлые камни можно было причислить (с большой натяжкой) к белым, пока до них не добиралась волна. Мокрые же они становились серыми или жёлто-коричневыми. Заливчик за двести лет стал значительно шире и уже не напоминал узкий клин, вбитый сердитым морем в берег.

— Не забудьте, Пётр Николаевич, у вас шаги больше обычных, напомнил, пожелав удачи Нечаев, направляясь с Рыжовым дальше.

— Ну -с, благословите, Марья Андреевна,— сказал Аженов, доставая компас.

— С Богом, поручик! — привстав на цыпочки, шутливо чмокнула она его в щёку. — Чур, я буду вслух считать шаги! — подхватила его Машенька под руку, и они под её задорный счёт двинулись на взятый ориентир.

Поручик сосредоточенно уставился в дрожащую стрелку компаса, но если бы кто-нибудь из его товарищей сумел сейчас заглянуть ему в душу, то удивился бы до крайности. Ни о каких азимутах в этот момент он не думал.

Аженов просто млел от счастья, вышагивая рядом с лучшей на земле девушкой, доверительно державшей его за локоть. Влюбился он давно, да, наверное, и сразу, как только увидел её радостно впорхнувшей в палату. А уже через неделю он обострённо чувствовал, что вся молодёжь в палате влюблена в своего "Ангела" без памяти и завидовал отчаянности Рыжова, не собирающегося скрывать своих чувств ни от девушки, ни от не всегда дружелюбных товарищей с их едкими насмешками. Но вместе со всеми Машенькиными подопечными он радовался, что она со всеми ровна и никому не отдаёт предпочтения (что было бы тотчас замечено), хотя, конечно, каждому бы хотелось оказаться её счастливым избранником. В эту девушку просто нельзя было не влюбиться.

И сейчас, шагая с ней рядом и чувствуя, как горячая ладошка прожигает кожу даже через гимнастёрку, а непреднамеренные касания её округлого мягкого бедра бросают в стыдливый жар, он так сосредоточился на борьбе со своим непослушным телом, предательски льнувшим в сторону Машеньки, что даже вздрогнул от неожиданности, когда она весело скомандовала:

— Стой! Раз-два! Всё, Петр Николаевич, ровно четыреста!

— Отлично, сударыня! — сказал ей в тон Аженов, чувствуя, что непроизвольно краснеет и, достав нож, сделал на ближайшем дереве зарубку.

— Ну и где же камень? — разочарованно протянула девушка, крутнувшись на месте и ничего не заметив.

Давай походим кругом немножко, может что и найдём. Всё равно надо ждать Виктора и Веню.

Они начали двигаться по кругу, постепенно удаляясь от дерева. Но в радиусе пятьдесят метров камня не было. Время от времени Маша аукала, с нетерпением ожидая ответа от Нечаева и Рыжова.

Те вынырнули из кустов совсем неожиданно и остановились.

— Запомни, Веня, двести восемьдесят! — сказал Нечаев. А перед подбежавшими Машей и Петром извинился: — Мы вас давно слышим, но не хотели отвечать, чтобы не сбиваться. Нам ещё сорок шагов надо пройти.

Эти сорок шагов они прошли вчетвером.

Когда Рыжов окончил счёт, они стояли в пяти метрах от дерева с затёсом поручика.

— Ой! — воскликнула Маша, — и мы сюда пришли. Но белого камня не увидели, хотя с Петром Николаевичем обошли всё кругом и не один раз.

— Что-то не похоже, что здесь могут быть камни. Почва совершенно не каменистая, — сказал Рыжов, топнув сапогом по влажному грунту.