Ольга Овчинникова - Автостопом до алтайского яка

– Заочное обучение, – отвечает он опять односложно. – Тебя ещё учить и учить.

…Наконец, выползаю на улицу с рюкзаком. Настроение никакое. Рядом с гостиницей выстроились рядами фуры, и я начинаю медленный обход. Неподалёку стоит группка водил, которые смотрят на меня очень оценивающе. Слишком оценивающе даже. Подойти к ним? Как-то мне неуютно, притормаживаю. Мужики продолжают молча пялиться, и отдельные взгляды мне категорически не нравятся. Джая рядом нет.

Вдруг справа от меня раздаётся голос:

– Тебе куда?

Поворачиваю голову. Из тени, которую отбрасывает рядом стоящая фура прямо на меня идёт парень: у него нет нескольких зубов, и от этого он выглядит крайне пугающим. О, Хоспаде. Куда я попала? Что-то мямлю.

– Куда тебе надо? – парень повторяет вопрос более настойчиво и при этом ещё пытается улыбаться.

Лучше бы ты этого не делал, чувак: отсутствие зубов делает улыбку ужасающей.

– В Самару, – отвечаю угрюмо.

– Поехали.

Для того чтобы определиться, разговариваю дальше:

– А Вы скоро поедете? – тем же серьёзным тоном.

Парень суетится и говорит:

– Через три минуты, – почему-то сильно желая, чтобы я поехала именно с ним.

Оцениваю его ещё раз: вроде доброжелательный, весь на виду. Ладно. Соглашаюсь. Он помогает закинуть мой рюкзак в высокую кабину, а потом говорит:

– Ты только разуйся, пожалуйста, на улице.

Хм… Ладно. У меня ещё нет опыта езды на фурах, но автостопщики говорят:

– Да фуры – это САМАЯ ТЕМА!

«Самая тема», ага. Забираюсь внутрь, наконец-то разглядев, что поручни есть с двух сторон, а не только справа. Расшнуровываю свои огромные ботинки, отряхиваю их, стуча друг о друга за пределами кабины, и кладу на картонку, которую предварительно кинула под ноги. Внизу – красивый зелёный ковролин. Оглядываюсь… Батюшки…

В машине порядка больше, чем у меня в голове: чистота такая, будто хозяин дважды в день её пылесосит. В дверцах машины стоят освежители воздуха, панель натёрта до блеска, стёкла сверкают чистотой. Кровать, расположенная за спинками сидений, убрана и идеально заправлена. Для полного сходства с домом не хватает, разве что, комнатного цветка. На приборной доске лежит закрытый ноутбук.

По центру лобового стекла висит кожаный мешочек, и парень поясняет:

– Это амулет, с казахской молитвой внутри.

Выясняется, что для него, как и для многих дальнобоев, кабина машины и есть дом – отсюда и отношение. Сижу, созерцая идеальную чистоту зелёного ковролина в салоне. Не проходит и минуты, как парень стремительно заводит машину, как будто боится, что я передумаю, и мы начинаем ехать.

– Меня Оля зовут, – говорю.

– Азамат, – представляется он, опять же улыбаясь и демонстрируя отсутствие трёх зубов сверху и четырёх снизу.

Азамат по национальности казах. Понимаю, что моё первое мнение о нём было ошибочным: на него наложились зубы (вернее, их отсутствие) и вид тех мужиков.

– Ты видела, как они на тебя смотрели? – спрашивает Азамат с особым ударением и интонацией. – Как волки! Я-то увидел! Вот потому и окликнул тебя! Я никого не сажаю к себе вообще-то! Один раз посадил парня, так он давай всё трогать и спрашивать: «А это что такое? А это зачем?». Не люблю этого. Прям до драки дошло, выкинул его из кабины.

Сижу смирно: меня не придётся выкидывать. Единственное, что я делаю, возможно, не так – это сижу: подобрав под себя ноги – так они меньше устают. Азамат как будто читает мои мысли.

– Сидишь, как казахи, – мягко смеётся он, давая разрешение. Потом громко вздыхает и разочарованно качает головой: – Зачем ты куда-то едешь? Одна! Автостопом! Ты знаешь, какие люди на дорогах бывают! У-у-у! Домой езжай!

– Мужа себе найти хочу, – вдруг выдаю я. – Еду ему навстречу.

Азамат бросает на меня взгляд – всерьёз я или нет? – и начинает расспрашивать о личной жизни подробнее.

Когда едешь с дальнобойщиком, то скрывать нечего, ни ему, ни мне. Это как в поезде – часто люди рассказывают такие вещи, которые не обсуждаются даже с близкими родственниками – этакая психологическая помощь онлайн. Дорога вообще ассоциируется с движением, как сама жизнь. «Всё пройдёт» – это и о дороге тоже, о движении.

– У каждой машины свой характер, – просвещает меня Азамат. – Приятель мой рассказывал, что как только тёща садится в его легковушку, машина тарахтит, с места двигаться не хочет. Другие садятся – едет. А с ней – ни в какую: с горем пополам ползёт, глохнет по пути раз десять. Жена его не верила, пока однажды сама не повезла маму по делам. «Она ехать не хочет!» – звонит ему. Он ей: «Маму решила куда-то свозить, что ли?». Так точно!

Вспоминаю описание из книги «Посланник» Клауса Джоула, как его новая машина с полным баком бензина неизменно глохла, когда он пытался свернуть на дорогу, ведущую к горному обрыву, чтобы покончить жизнь самоубийством. Действие происходило рядом с бензозаправкой, мимо которой он всю ночь и ездил туда-сюда. Машина превосходно ехала по другой дороге, но наотрез отказывалась ехать по той, которая вела к обрыву.

– Про эту машину, – рассказывает Азамат дальше, – прежний хозяин говорил: «Когда она начинает хандрить, заливаешь в неё стопку водки, и сразу всё проходит». Показал, куда вливать. Я посмеялся, думал: шутит. Проходит месяц, и машина впадает в форменную депрессию – заводится не сразу, пыхтит, «едет грустно», глохнет, в общем, «хандрит». Купил чистый спирт, в шприц набрал и влил, куда было завещано. Машина тут же ожила! Едет! Бодрячок! Воспряла!

Посмеиваюсь.

– Апатия даже у машины иногда бывает, – продолжает вещать Азамат, рассказывая, как хотел продать машину и для эмоциональности сдабривая свою историю сочными «французскими» словами. – … ( проститутка! ), машины всё чувствуют. Я свою машину долго продавал на базаре, … ( проститутка! ), … ( абстрактное осознание ситуации, в которой под влиянием различных фактов вы терпите колоссальное фиаско ). Всю её натёр: «Всё, продам я тебя … ( на пенис ), на базар поедем, готовься». Всё, … ( проститутка! )! На базар приедем – она не продаётся ни хрена! – он смеётся. – А продал один раз просто. Сказал: «Всё, … ( проститутка! ), продавать не буду, буду сам ездить». Всё, заездила, всё … ( хорошо, прекрасно, великолепно ). И у магазина клиента встретил: «Всё, берём, берём», о цене договорились, там сразу бабки забрал, поехали до нотариуса, ключи отдал, да и всё. Она сама, даже, по ходу не поняла, как продалась. Это … ( ещё одно колоссальное фиаско ), … ( проститутка! ). И такая … ( ситуация ) бывает. Всё-таки душа есть у них тоже, – завершает он свой словоохотливый французский рассказ.

Самое забавное то, что мы едем под классическую интеллигентную музыку – вечернюю серенаду Франца Шуберта в исполнении, ни больше ни меньше, академического оркестра.