Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Но они ежедневно врываются в дом наш, подначив, {55}

Бьют без счёта быков, и баранов, и жирных козлов;

Всё пируют, и вина искристые пьют, на удачу

Расхищают они всё. И нет уже мужа богов

В доме, как Одиссей, чтобы дом защитить от проклятья.

Не такие мы, – справиться с этим, и позже, без слов, {60}

Неспособными будем мужами к отпору, чтоб гнать их.

Защитил бы и я, если б силу такую имел!

Далеко всё зашло, и терпеть уж нельзя! В результате

Погибает мой дом. Нету воли у вас, кто смотрел,

Негодуя! Тогда постыдитесь хотя бы соседей, {65}

Здесь живущих! Побойтесь хотя бы богов! В гневе дел

Обратят на вас точно плодов недостойных возмездье!

Зевс, владыка Олимпа, Фемида, я вас умолю, —

Вы народ распускаете, вы собираете вместе, —

Дорогие, молю, – перестаньте! Я горем скорблю {70}

В одиночестве злом! Одиссей же, закованный в латы,

Не чинил ведь, враждуя, ахейцам обиду, хулу,

За какую, враждуя, обиды теперь мне желают,

Тех людей поощряя? Мне было бы лучше, когда

Сами съели бы все, что лежит у меня по палатам. {75}

Если б вы всё поели, то скоро б настала беда.

Мы б по городу стали ходить, приставая к вам хором, —

Вещи нам возвратить; вы всего не отдали б тогда.

Нынче ж сердце вы мне безнадёжным терзаете горем!» —

Так воскликнул он в бешенстве, скипетр на землю бросал; {80}

Слёзы с глаз побежали. И жалость народ топит морем.

Остальные безмолвно сидели, никто не желал,

Хоть обидное слово в ответ Телемаху промолвить.

Лишь один Антиной восклицая, ему возражал:

«Телемах, ты надутый болван, непотребным же словом {85}

Нас порочишь? Желаешь позорным пятном замарать?

Невиновны ахейские здесь женихи, безусловно, —

Мать виновна твоя, прековарная сердцем, видать!

Третий год истекает, уж скоро наступит четвёртый,

Как в ахейской груди она дух заморочила; глядь, – {90}

Всем надежду даёт, обещается каждому порознь,

Весть ему посылает, в уме же желает своё.

Без того, против нас и другую придумала хворость, —

Ткань затеяла ткать, поместив на станок у неё, —

Страх большую и тонкую; нам объявила при этом: {95}

«Женихи, видно равный богам Одиссей не придёт,

Не толкайте на свадьбу меня, подождите с ответом.

Саван буду я ткать, – пропадет моя иначе ткань!

Тестю, старцу Лаэрту, на случай, коль жребий тем летом

Доставляющей Смерти ему выпадает слегка, – {100}

Чтоб в округе меня не корили ахейские жёны,

Что схоронен без савана муж, приобретший нам дань,» —

Говорила и дух нам студила, в груди напряжённый.

Что ж случилось? В течение дня она ткань всё ткала,

Ночью ж, факелы возле поставив, распустит безбожно. {105}

Шёл три года обман, и ахейцы не знали дела.

Но четвертый приблизился год, и часы наступали, —

Баба нам сообщила, которая всё знать могла.

За распущенной тканью прекрасной её мы застали.

И неволей тогда ей работу пришлось завершить. {110}

Слушай! Вот что тебе все сейчас женихи отвечали,

Чтоб душою ты знал, остальные ахейцы, решись, —

Отошли мать, вели, чтобы шла за того, за кого ей

Выйти скажет отец, и самой ей приятнее жить.

Коль ахейских сынов и потом раздражать она хочет, {115}

Даром гордая тем, что дочь бога, Афина дала

В изобилии ей, – и искусство в прекрасных работах,

Разум светлый, смекалку и хитрость чтоб поберегла.

Мы и древних не стали б ахеянок пышных держаться,

Будь то Тиро, Алкмена, Микена в венце у стола. {120}

Ни одна не смогла б между них с Пенелопой равняться, —

Вот хитра! Но, однако, и хитрость её не спасёт.

Будем мы поедать и запасы, и скот, напиваться,

Если станет упорствовать в мыслях, которые вот,

Боги вложат. Себе она этим великую славу {125}

Может взять, но тебе лишь потери большие на счёт.

Не вернемся к делам, и к невестам другим не отправишь;

Пока по сердцу мужа она средь ахейцев возьмёт».

Возражая ему, Телемах рассужденье составил:

«Как из дома бы выгнать я мог, Антиной, в свой черёд, {130}

Что меня родила и вскормила! Отец мой далёко, —

Жив, иль умер, – не знаю. Придется платить мне тот счёт

Только старцу Икарию, коль к нему мать пошлю строго.

От отца пострадать мне придётся. И демон убьёт,

Если вызовет страшных Эринний моя мать от бога, {135}

Покидая дом. Я же позором покроюсь, как лёд,

Никогда не отважусь сказать ей подобного слова!

Если это вам не по душе, или гнев вас зовёт, —

Что ж! Очистите дом мой! С пирами устройтесь по новой, —

Проедайте на них свои средства, домов в череде. {140}

Коль находите вы, что приятней, и лучше готовы

Одного человека богатство губить не в нужде, —

Жрите! Я воззову за поддержкой к богам, нашим судьям!

Может, делу возмездья свершиться сам Зевс даст в беде!

Все погибнете здесь же, и пени за это не будет!» – {145}

Говорил Телемах. И вдруг Зевс, протяжённо гремя,

Двух орлов ниспослал со скалистой вершины, откуда

Мирно, быстро летели они, повинуясь ветрам;

Близ один от другого простёрши широкие крылья.

Очутившись как раз над собранием, где шум и гам, {150}

Замахали вдруг крыльями, стали кружить со всей силой,

Оглядели всех головы, общую гибель узнав;

Расцарапав друг другу когтями все груди обильно,

Сверху вправо умчались, – над городом их пролетав.

В изумлении все, увидав этих птиц над собою, {155}

И в душе размышляли, – к чему этот знак может стать?

Обратился к ним с речью старик Алиферс благородный,

Масторид. Средь ровесников он выдавался один

Знаньем всяческих птиц, вещей речью своею свободной.

Благомыслия полный, собранью сказал: «Поглядим, – {160}

Знайте что, итакийцы, пред вами сегодня скажу я!

Больше всех к женихам обращаю я речи в груди.

Беды страшные мчатся на них. Одиссей, доложу я,

Будет скоро домой. Он уж где-то не так далеко!

Смерть, убийство растит он для всех женихов, и дрожу я! {165}

Плохо также придётся и многим из нас, кто легко

Жил на нашей приветной Итаке. Подумаем вместе,

Женихов поскорей обуздать как. Пускай нелегко!

Перестали бы сами, – гораздо полезней, по чести.

Не малыш я в гаданьях, и дело своё понимал. {170}

И с героем, смотрите, свершается точно, как есть же, —

Предсказал я, когда в Илион флот большой отплывал

Из аргивян, и с ними пошёл Одиссей хитроумный.

Вынес множество бедствий, товарищей всех потерял,

Он, не узнан никем, на двадцатом году грянет шумно, – {175}

Говорил я, и всё совершается точно теперь!»

Сын Полиба ему, Евримах возражает безумно:

«Было б лучше, старик, если ты бы домой шёл, за дверь,

Для ребят погадал, чтобы с ними чего не случилось!

В этом деле получше тебя погадаю, поверь. {180}

Мало ль видим мы птиц; их под Солнцем полно расплодилось.

Но не все предвещают из них что-нибудь. Одиссей