Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

На чужбине погиб. Хорошо бы, с ним вместе, как милость,

Смерти взять и тебя! Прекратил бы вещать поскорей.

Подстрекаешь и так раздражённого всем Телемаха. {185}

Знать, подарок в свой дом получить хочешь ты, поновей!

Говорю я тебе, и слова мои сбудутся махом, —

Если ты, с долгим опытом здесь, и богатым, в беду

Болтовнёй будешь глупой поддерживать юноши страхи,

То сначала ему от всего будет хуже в страду, – {190}

Ведь совсем ничего против нас он поделать не сможет.

На тебя мы, старик, налагаем жестокую мзду.

Оплатить нелегко её будет, почти невозможно.

Телемаху пред всеми, кто здесь, предложил бы вот что, —

Пусть он матери скажет, – к отцу уходить осторожно; {195}

Тот пусть свадьбу готовит, приданое, давши потом,

Сколь его получить полагается дочери милой.

Раньше, сам убежден я, – ахейцев сыны, не уйдём

С тяжким тем сватовством. Никого мы из вас не боимся, —

Ни тебя, Телемах, как бы много ты слов не вещал, – {200}

О вещаньях твоих не печалимся. Нету в них силы!

И старик только больше вражду сам к себе возбуждал.

Будет там всё добро поедаться по-прежнему, платы

Не дождаться, покамест ахейцам согласье не дал

Он на свадьбу. Ведь сколько уж времени здесь мы, потратив, {205}

Ждём, друг с другом за ней соревнуясь. А время идёт,

Новых ведь мы не ищем невест для приличного брака».

И в ответ Телемах рассудительный быстро встаёт:

«Евримах, ни тебя, ни других женихов благородных

Уговаривать, ни умолять уж не стану вперёд. {210}

Всё известно богам, и известно ахейцам свободным.

Дайте быстрый корабль мне и двадцать товарищей, с кем

Всю дорогу проделать я мог по бушующим водам.

Собираюсь я в Пилос песчаный, и в Спарту затем,

Об отце поразведать исчезнувшем. Верно, из смертных {215}

Кто-то сможет о нём мне сказать, иль Молва даст ответ

Дия, – больше всего она людям приносит известий.

Коль услышу, что жив мой отец, что домой он придёт,

Буду ждать его год, терпеливо снося притесненья.

Коль услышу, что мёртв он, теперь на земле не живёт, {220}

Возвратившись обратно в любимую нашу отчизну,

В честь его холм насыплю могильный, и, справив чин тот

Похоронный по нём, я в замужество мать мою выдам», —

Так сказал он и сел. Пред собранием тотчас встаёт

Ментор. Другом он был Одиссея, великого чином. {225}

Тот, в судах уезжая, весь дом ему вверил, – вперёд

Слушать всем старика, и именье хранить поусердней.

Полный добрых намерений, так обратился на сход:

«Итакийцы, послушайте, я среди вас не последний!

Мягким, добрым, приветливым быть уже впредь никогда {230}

Базилевс-скиптроносец не должен, но, с правдою в сердце,

Каждый пусть притесняет людей беззаконно всегда,

Коль никто Одиссея не помнит в народе, которым

Управлял, и с которым был добр, как отец на браздах.

Не хочу упрекать женихов необузданно спорых, {235}

Что, коварствуя сердцем, они все насилья творят, —

Головою играют они, разоряя просторный

Одиссея дом, думая, что не вернётся назад.

Но на вас, остальных, от всего негодую я сердцем, —

Вы сидите, молчите, ни слова не смея сказать, {240}

Обуздав женихов. Вас ведь много, а их мало, – верьте!»

Леокрит Евенорид, ему возражая, кричал:

«Ментор, старый безумец! Так вот к чему дело ты вертишь!

Нас народом смирить захотел! Было б трудно, сказал, —

Нас заставить насильно от наших пиров отказаться! {245}

Если б даже и сам Одиссей-итакиец здесь встал,

Благородных отсюда изгнать женихов попытался,

За пирами сидящих обильными в доме его.

Возвращенье супруге его не на радость, признаться,

Как по нём ни томилась. Погиб он бы смертью врагов, {250}

Коль со многими б вздумал померяться. Вздор же немерен!

Ты, народ, расходись! Возвращайся к работам бегом!

Его в путь снарядить пусть теперь поторопятся Ментор,

Алиферс, – Одиссею товарищи давние, да.

Чую, – долго, однако, он вести послушает ветра, {255}

Здесь, в Итаке. Пути своего не свершит никогда!» —

Так сказав, распустил он собрание быстро ахеев.

По жилищам своим разошёлся народ, кто куда.

Женихи возвратились в божественный дом Одиссея.

Вдаль ушёл Телемах по песчаному берегу. Там {260}

Руки чистой водою омыл, и Афине поведал:

«Посетившая дом наш богиня, к другим берегам

В корабле быстроходном велевшая плыть, чтоб разведать, —

Нет ли вести о милом отце, что ушёл по волнам,

И его возвращеньи! Мешают мне в этом ахейцы, {265}

И ещё женихи, в беспредельном нахальстве достав», —

Говорил он, молясь. Вдруг Афина ему с неба веет,

Образ Ментора взяв, с ним же схожая речью; представ,

Со словами к нему окрылёнными так обратилась:

«Также впредь, Телемах, неразумным и слабым не стань, {270}

Благородная сила отца тебе в сердце излилась, —

Сила, с ней он и словом, и делом добился всего.

С ней тогда и тебе твой отъезд исполнимым открылся.

Если ж ты и ему сам не сын, Пенелопы родство;

Вряд удастся тебе совершить, что желаешь, я знаю. {275}

Редко будет с детьми, чтобы были отца тождество, —

Большей частью все хуже отца, лучше мало, считаю.

Если впредь, не останешься ты неразумен, и слаб,

Коль тебя не совсем Одиссеева кинула стая,

Дело сделать своё, ты надеяться можешь, не раб. {280}

Женихов неразумных, все их замышления, козни,

Брось теперь, – нету разума в людях таких; всяк неправ.

Нет предчувствия в сердце, что близко стоят, сея розни,

Злая Участь и Смерть, что в один они день все умрут.

Путь совсем недалёк, и желаю я быстрой дороги. {285}

Вот какой я товарищ тебе по отцу, – станет тут

И корабль побыстрей, и последую сам за тобою.

Ты ж теперь воротись к женихам. И на путь пусть сберут,

Заготовив припасы, пусть крепко сосуды закроют.

Скажешь, – в амфоры сладко вина нацедить вам; мукой {290}

Ячменя в мешки сыпать, вязать, пусть и кожей укроют.

Добровольцев пока наберу средь народа. Судов

На прибрежной Итаке немало и новых, и старых.

Я меж ними корабль пригляжу, что получше готов,

Мы его снарядим и выходим на море недаром», – {295}

Так сказала Афина, дочь Дия. Недолго ещё

Телемах оставался, богини услышав подарки.

Опечалившись сердцем, поспешно он к дому пошёл.

Женихов там застал горделивых, что в зале столовой

Обдирали и коз, боровов обжигали на стол. {300}

Антиной засмеялся, пошёл Телемаху дать слово,

Взял и за руку, слово сказал, и по имени звал:

«Телемах, необузданно буйный, совсем безголовый!

Брось заботу о том, чтоб и делом, и словом мешал!

Лучше сядь-ка ты есть к нам и пить; вот настанет потеха, – {305}

Всё, что нужно тебе, приготовят ахейцы в навал, —

И корабль, и отборных гребцов, чтоб скорей ты поехал

В Пилос славный, и слухи собрал об отце там своём».