Вадим Черников - Чаша. Последний обряд

– Неужели вы, Александр Михайлович, думаете, что мне неизвестно о вашем «Особом мнении» по этому делу, которое вы изложили заместителю Председателя в своей докладной записке?

– Конечно, я так не думаю, Константин Алексеевич, – ответил Михайлов и снова умолк.

– Иначе на это место назначили бы меня… – продолжил мысленно фразу Михайлова генерал и сел обратно за свой массивный стол.

– Тогда давайте поговорим на эту тему, – начал он. – Судя по всему, мы имеем дело со странными вещами, которые самым неожиданным образом не только впрямую коснулись нашей страны, но и на России замкнулись. Или даже здесь и начались… Давайте так. Я изложу вам то, что я уяснил из вашей докладной, плюс выводы, которые сделал и задачи, которые поставило руководство. А вы дополните меня и разъясните некоторые моменты.

Предложение генерала было сделано красиво, уважительно и профессионально. Михайлов тоже сделал вполне человеческое лицо и твёрдо кивнул, разрушая на время свою стенку:

– Конечно, Константин Алексеевич, я вас слушаю.

Губаш улыбнулся почти открыто и начал:

– Итак, речь идёт о ларце, который тамплиеры нашли в Иерусалиме при раскопках Храма Соломона в XI веке нашей эры. Данный ларец не был пуст, и рыцари стали хранить его в строжайшей тайне для определённой цели, передавая секрет исключительно от магистра к магистру. После чего могущество Ордена стало расти, пока в 1317 году он не был разгромлен французским королём Филиппом Красивым и Папой. Тем не менее последний магистр Ордена Жак де Моле (которого через несколько лет сожгут на костре) успел отдать приказ, и реликвия была заранее вывезена из Франции (где была штаб-квартира Ордена в замке Тампль) во Фландрию. На следующий день королевские стражники начали аресты рыцарей по всей Европе. Фландрия исключением не стала, и отряд рыцарей выехал из прибрежной крепости в гавань Сен-Леже, где их ждал корабль и поверенный магистра рыцарь Пьер де Болони. Отряд сумел оторваться от погони, и реликвия-ларец благополучно уплыл на корабле к месту назначения. Пока всё верно?

– Да. Корабль назывался «Орёл». А местом назначения была Шотландия, – отозвался Михайлов.

– «Орёл». Красиво. Как и один из первых русских кораблей, построенный Петром в Воронеже в 1668 году. Символично, – прозрачно намекнул Губаш, заинтересовывая Михайлова и располагая его к откровенности своею осведомлённостью.

Отметив это, генерал продолжил:

– Конечно, в Шотландию, где отлучённый от церкви тем же Папой король Роберт Брюс принимал под свои знамёна для борьбы с англичанами всех. Тем более опытных рыцарей Ордена Храма… Только «Орёл» попал в конечный пункт много позже срока. И оказался в Балтийском море. Каким образом, Александр Михайлович?

– Судя по всему, разразилась страшная буря и корабль пронесло мимо острова Рюген в Балтийское море и дальше – в Финский залив. Где де Болони, опасаясь за сохранность реликвии, закопал его в устье Невы на Заячьем острове. Может быть, корабль выбросило туда, но затем экипажу удалось сняться с мели. В любом случае, «Орёл» сумел все-таки приплыть в Шотландию, – коротко доложил Михайлов.

– Так-так. И всё это было бы лишь сюжетом для романа, если бы ларец с содержимым не был найден именно на Заячьем острове Петром Первым… – задумчиво протянул Губаш.

– Именно так. В 1703 году при закладке Петропавловской крепости, – кивнул полковник.

– Таким образом, незадачливый хранитель не только лишил Орден своей реликвии, но ещё и не мог точно указать конкретное место. Всё было очень примерно. И именно в таком виде и было передано тамплиерам, сбежавшим в Шотландию. Но, кроме того, тайна стала известна ревностным христианам – членам Ордена Андрея Первозванного, которого Брюс очень почитал. Настолько, что флаг Шотландии с тех пор – Андреевский белый крест на синем фоне. И занесена в так называемую «Чёрную тетрадь», которая и оказалась в итоге в руках потомка королевского рода Якова Брюса – ближайшего сподвижника Петра. Знаменитого чернокнижника, учёного, фельдмаршала и прочая и прочая… – продолжил Губаш.

– Лишить-то лишил, но она не была утеряна безвозвратно. А фраза «остров в холодном море» стала шифром к разгадке местонахождения ларца. Поэтому и тамплиеры (где ведущую роль стал играть клан Гамильтонов) и их противники Брюсы начали её поиски, – возразил Михайлов.

– Да-да… И дошли до России. И до Петра с его идеей выхода к Балтике. И через четыре столетия ларец был обнаружен Петром, и стало наконец-то известно его содержание. А оно было интересным… Расскажите версию искателей, Александр Михайлович? – попросил генерал.

– Всё же тут не только версия Глинникова, но она подтверждается письмом или, скорее, духовным завещанием императора Петра Великого. Да и магистр Седрик Гамильтон в подвале тоже косвенно подтвердил… В ларце был древний пергамент, написанный на неизвестном языке, прочесть который мог только тот, кому он предназначался. Выходит, что это – анти-Евангелие, смысл которого в том, чтобы подорвать сами основы веры, внушить человечеству, что две тысячи лет христианства – миф, а Христос был лишь одним из пророков. Либо всё же поддался искушению и дальнейшие его поступки не имеют никакого сакрального, духовного смысла, – несколько смущённо закончил Михайлов и бросил на генерала тревожный взгляд.

Губаш всё понял и поспешил поддержать полковника:

– Александр Михайлович, я кое-что упустил в начале разговора, прошу меня простить! Потому что, если бы я изначально не рассматривал то, о чём мы сейчас с вами говорим, всерьёз, разговора не было бы вообще. Или он шёл бы в другом ключе, где ваше «особое мнение» так и осталось бы вашим… Так что давайте спокойно и обо всём.

Михайлов кивнул и быстро спросил:

– А руководство?

– Тем более что и руководство склонно рассматривать итог этих поисков лишь как промежуточный, – мгновенно ответил генерал.

Полковник вздохнул с облегчением, запоминая, тем не менее, слово «промежуточный». Важное слово. Прозвучавшее впервые.

Губаш тем временем продолжил:

– Итак, Пётр и братья Брюсы – Яков и Роман – нашли ларец. Петру удалось прочесть свиток, хотя он изначально предназначался не для него. Хотя кто это может знать наверное? Он устоял и даже каким-то образом уничтожил его. Ларец он оставил при себе, но в 1720 году Пётр пишет своё завещание (за пять лет до смерти), кладёт его в тот же ларец (для подтверждения, видимо) и прячет рядом с телом своего сподвижника, сенатора Якова Долгорукова. Не в Петропавловской крепости, а на Васильевском острове. Поиски наших искателей завершились тем, что этот тайник найден, ларец и завещание, как и склеп Долгорукова, мы сейчас изучаем. В подлинности послания императора и останков сенатора сомнений нет никаких. Ларец же есть, но его как бы и нет. Потому что ни возраст, ни происхождение его экспертизе не поддаются. Что ещё?