Андрей Ефремов - Король Артур и его рыцари

Но громче заиграла музыка, и две прелестные дамы, подхватив под уздцы коня, ввели Балина в замок.

– Замок Веселых Рыцарей приветствует вас, благородный сэр, а что до грозного бойца, которого вы думали встретить здесь, то его замок дальше, и лучше бы вам не думать о нем, ибо вряд ли кому суждено одолеть его в схватке.

Еще громче заиграла музыка, и дама в красном бархатном наряде и с алмазной пряжкой в пышных волосах поднесла Балину серебряный кубок, и был тот кубок покрыт узорами, от которых у рыцаря дух захватило. Отпил Балин из кубка, а дама спросила:

– Разве не по сердцу тебе замок Веселых Рыцарей? Разве горчит вино в кубке или музыка плоха? Отчего же ты еще в седле? Оставайся с нами, Балин. Перед печалью и скукой прочно закрыты ворота замка.

Хотел Балин натянуть узду, уехать из замка Веселых Рыцарей, но околдовал его дивный вкус вина, заворожили речи прекрасной хозяйки замка. А она зовет проворного слугу и велит снова наполнить бокал.

– О Балин, разве нет за твои подвиги лучшей награды, чем смерть? Да и к чему тебе биться с этим рыцарем? Ведь этот свирепый безумец нападает на всякого, кто хочет проехать мимо его замка, а что тебе за нужда ехать к нему? Или тесно стало в английской земле?

И с тем прекрасная дама положила свою нежную руку на ладонь Балина, но страшно холодными показались Балину ее пальцы, и горечь почудилась рыцарю в душистом вине.

И тогда вынул он наполовину свой меч, скинул железную перчатку с левой руки и прижал ладонь к лезвию меча. Брызнула кровь, и словно очнулся рыцарь, глянул с презрением на пышные наряды и повернул к воротам своего коня. Но услышал он вдруг за спиной:

– Постой, о Балин!

И тогда обернулся Балин и видит статного рыцаря в зеленом наряде. Подумалось ему, что не арфа таким рукам впору, а копье, и что боевой доспех должен лежать на его плечах, а не заморский бархат. А рыцарь подошел к нему и крепкой рукой придержал коня.

– Знай же, о Балин, что есть в этом замке рыцари, которые выходили на бой с тем, на кого поскачешь ты сейчас. И всех нас одного за другим сокрушил он. И не хватило у нас духу принять смерть от меча и кинжала, но молили мы о пощаде и клялись ему в вечной верности. А он оставил нам жизнь и не обидел наших дам, лишь поселил нас в этом замке и щедро одаривает нас, и – чего мы ни пожелаем – все исполняет. Но на великий позор рыцарству остались мы живы! Роскошью и богатством должны мы завлекать храбрецов, что скачут на бой, и всякий раз, когда веселых рыцарей становится на одного больше, он радуется так, словно побил грозного соперника.

– Горе! Горе и позор всем рыцарям, по каким бы дорогам ни скакали они! Неужто ни один не выбрал смерть и не плюнул ему в лицо?

– Не горюй, Балин, немало было и храбрецов. Да, видно, не родился еще такой боец, что побьет нашего господина. И в пешем, и в конном бою нет ему равных.

– Что ж, – сказал Балин, – теперь мне ясно, что иная жизнь хуже смерти. Лучше сто жизней потерять в бою, чем жить, как вы. Будьте вы прокляты!

Оглядел их Балин и поехал прочь. Иные твердят, будто грозил он мечом и кричал на веселых рыцарей, но лишь по глупости говорят они такое. Что толку кричать тому, кто не слышит Бога и совести? И достойно ли рыцаря грозить мечом, как розгой?

Только сразу не уехал Балин. Снова остановил его рыцарь в зеленом наряде.

– Видно, крепко ты веришь в свой заклятый меч, Балин, раз едешь без щита и копья. Но знай, что тот рыцарь нападет на тебя с копьем непременно, и не успеешь ты глазом моргнуть, как окажешься на земле. А потому, рыцарь, возьми мой щит. Немало он принял на себя ударов в прежнее время, и не повинен он в том, что недостало его хозяину мужества. – С тем подал он Валину добрый щит с гербом – крепостной башней на лазоревом поле. – Возьми и копье. – И протянул рыцарю славное ясеневое копье с квадратным древком.

Вот так и уехал Балин из замка Веселых Рыцарей в полном вооружении, и горестные думы одолевали его. А в замке в тот день до самого вечера не звучала веселая музыка.

Но едва прошла ночь и румяное солнце покатилось над Англией обычным своим путем, новые гости постучали в ворота замка Веселых Рыцарей. И нарядные обитатели вышли, по своему обыкновению, навстречу гостям. Только разом смолкла музыка, когда тяжелый взгляд Мерлина встретил их, а шутки и смех оборвались, словно щебетанье птиц на лугу, когда зоркий ястреб раскинет тяжелые крылья и парит беззвучно и страшно в пустом небе.

Не долго говорил Мерлин с веселыми рыцарями, да не многое и знали они. Минута, другая – и снова скачут бароны за Мерлином, спешат скликать гостей на свадьбу Артура.

Спешит усталый конь землепашца в конюшню, и лошадка купца-горожанина помнит дорогу к дому, когда возвращается с хозяином из чужих краев, но только рыцарский конь чует сечу и рвется туда, где гремит железо и льется кровь.

Все быстрей идут кони Мерлина и баронов Артуровых. Не нужны им понукания, и шпоры не ранят их бока. Сами спешат они.

– Благородные сэры! – воскликнул Мерлин. – Неспроста ярятся наши кони, и натягивают удила, и храпят тревожно. Гостей на свадьбу собираем мы, а кого встретим – бог весть.

И не стали бароны попусту тратить слова, но опустили забрала на шлемах да уселись в седлах покрепче.

И вот вынесли их кони на берег реки, и увидели бароны, что застыли на широком лугу два бойца. Копья их лежат в упорах, забрала опущены, и грудь заслонена щитом. Вгляделся Мерлин и увидел на одном из щитов крепостную башню. Горестно вздохнул мудрец.

– Валин, Валин, видно, пустым останется твое место на свадьбе у короля. Сам выбрал ты свою судьбу, и нет такой силы, чтобы остановить тебя.

А тем временем рыцари пришпорили коней и пошли друг на друга, тяжелые и могучие. И силен был их удар, и копья так крепки, что рухнули и кони и всадники, и остались оба без чувств лежать на земле. А племянник Артура Гавейн и прочие бароны воскликнули тогда с великой радостью:

– Хвала Господу!

Ибо думали, что, померившись силой, разойдутся бойцы и не прольется кровь, а иные из них хотели было поспешить к поверженным рыцарям и поднять их с земли и снять доспехи. Но не двинулся с места Мерлин, лишь проговорил глухо:

– Оставьте, благородные бароны. Упаси вас Бог встать между этими бойцами, ибо суждено им пройти свой путь до конца, и ничья кровь их теперь не остановит.

И легли на лицо Мерлина морщины, и глаза потухли, как у древнего старца.

А тем временем пришли в себя бойцы, и поднялись на ноги, и принялись разить друг друга мечами. Неизвестный рыцарь пробил Валину щит и разрубил шлем, но тут Валин нанес ответный удар злосчастным своим мечом и едва не сразил врага. Так бились они, пока не задохнулись.

Но оглянулся Валин, увидел знакомых рыцарей, и словно прибавилось у него сил. И снова схватились они, прежестокие наносили друг другу раны. И дышать они стали громко и часто, и трава вокруг них стала красной от крови. По семи ужасных ран зияло на теле у каждого, и всякая из них была смертельна. А они все продолжали биться, да так, что потом не верили люди, слушая рассказы об их поединке. Латы их расклепались, и тела были обнажены. Наконец обессилели оба и рухнули на скользкую от крови землю. И неизвестный рыцарь достал кинжал, ибо меч не в силах был поднять, и подполз к поверженному врагу. Но без движения лежал Балин, и щит его с крепостной башней валялся рядом разрубленный. И тогда неизвестный рыцарь, чтобы глянуть в лицо врагу, поднял забрало на разбитом шлеме Балина и стер рукой кровь с его лица. И услышали Артуровы рыцари горестный стон его: