Андрей Ефремов - Король Артур и его рыцари

Но заколебался племянник Артура сэр Гавейн, ибо был он юн и неопытен в схватках.

– Увы, – вздохнул он, – нас лишь четверо.

Сэр же Кэй только посмеялся на это и подхватил правой рукой свой мушкель.

– Не тревожьтесь, – сказал он и взмахнул мушкелем. – Тех двоих, что скачут справа, я возьму на себя, вы же ударьте на остальных, и не дай нам бог осрамиться перед королевой.

И с тем пустил сэр Кэй своего коня во весь опор и с великим искусством увернулся от коня датского короля, подъехал к нему справа и так грянул мушкелем по шлему датчанина, что отскочило забрало, разошлись стальные полосы и кровь залила лицо датского владыки. Рухнул он с коня замертво.

Увидел это сэр Гавейн, и дух его укрепился, и такой удар копьем нанес он своему сопернику, что пробил латы, словно то была сельская изгородь, и вышел наконечник его копья у того из-под лопатки. Тогда сэр Грифлет кинулся в схватку, перерубил нацеленное на него копье, а рыцаря зацепил рукояткою меча за стальной воротник и вырвал из седла. И тот грянулся на землю и сломал себе шею. Увидел тут сэр Кэй, что второй его противник поворачивает на него коня и что ни увернуться, ни прикрыться щитом нет у него времени, и тогда схватил доблестный сэр Кэй двумя руками свой мушкель и с такой силой метнул его навстречу врагу, что тяжкий стон послышался из-под его забрала. Мушкель попал в решетку на шлеме, и так могуч был бросок сэра Кэя, что остановился конь под его противником и забрало вогнулось внутрь шлема, а несчастный рыцарь упал с коня и лежал недвижим.

Тут и другие управились со своими противниками, а король Артур сказал:

– О таких ударах поют песни на королевских пирах. Ты с честью выполнил свое обещание, сэр Кэй.

Тем временем на волнах Хамбера показалась лодка, и они посадили в нее королеву, а сами поскакали в лес, где укрылись Артуровы рыцари, и объявили им, что пять королей убиты. Артур повелел своим рыцарям держаться до наступления дня и посулил им решительную победу.

Так все и случилось, как сказал король. Едва занялась заря, нашли вражеские рыцари убитых королей на берегу Хамбера. И так велики были их горе и растерянность, что, когда ударил на них Артур, не смогли пришельцы собрать силы для отпора и бежали к своим кораблям. Да мало кто из них уцелел.

По окончании же битвы Артур послал за Гвиневерой, и горячо молились они, благодаря Господа за победу.

Едва вернулось королевское войско в Камелот, повелел Артур праздновать победу. Но только вошел он вместе с рыцарями в зал Круглого стола, как горестный стон вырвался у многих, потому что еще один факел потух. Всего же удивительней показалось рыцарям, что потух факел над сиденьем сэра Кэя. Сам же Кэй, живой и невредимый, стоял рядом и дивился вместе со всеми.

– Кэй, благородный Кэй! – воскликнула королева Гвиневера. – Неужели беду сулит тебе этот знак?

Не отрываясь смотрел на погасший факел сэр Гавейн и вдруг воскликнул радостно:

– Нет, госпожа моя королева, не беду сулит этот знак сэру Кэю! Ибо потух факел, но остался свет его.

И тут все рыцари, сколько их ни было в зале, увидели, что исходит от потухшего факела свет. И не с чем им было сравнить этот свет, ибо никто из рыцарей не видел подобного, но радовались их сердца и тянулись к этому свету.

– Рыцари! Благородные сэры! – воскликнул Артур. – Не было в минувшем сражении бойца, равного сэру Кэю. И клянусь своей честью, короной своей клянусь, что дивная сила Круглого стола сделала для нас зримым свет его доблести. Кто бы ни взял в руки огниво, падают искры от огнива на сухой мох, и вспыхивает от тлеющего мха факел, и светит в темноте, но лишь мужество и верность рыцаря осветят тех, кто собрался у Круглого стола. Недаром же этот стол вышел из рук премудрого Мерлина.

И дивились рыцари словам Артура и радовались, и на славу удалось их торжество.

Когда же кончился пир и утомленные слуги заснули по углам, подошел к королю Артуру рыцарь Морганы Акколон и сказал владыке, что бродит в лесах у Камелота неслыханной мощи медведь. И так этот зверь могуч, что доспехи на рыцарях разрывает, как пергаментные листы, на которых пишут монахи. Тут же вышел Артур из-за стола и велел седлать коней для охоты, потому что не терпелось ему испытать силу в единоборстве со столь могучим зверем. Рыцаря же Акколона не отпускал от себя король, потому что крепко надеялся, что первым с его помощью отыщет чудовище и одержит славную победу. И когда охотники въехали в королевский лес, что подступал в ту пору к самому Камелоту, так сказал Акколон Артуру:

– Благородный Артур, пусть гневаются на меня рыцари Круглого стола, но ни одному из них не открою я места, где скрывается чудо-зверь, потому что одного короля достоин этот подвиг.

– Воистину, – ответил король Артур, – я не забуду твоей услуги, сэр Акколон. Поскачем же без промедления.

И подивился про себя сэр Акколон, как легко идет Артур в западню, ибо вовсе не к медвежьему логову собирался вывести короля рыцарь коварной Морганы. А знал он от безжалостной волшебницы то место в лесных дебрях, где скрывался страшный великан-людоед. И не было у Морганы средства вернее, чтобы погубить Артура, потому что слыл тот великан непобедимым и только бегством можно было спастись от него. Но твердо помнила безжалостная Моргана, что не побежит Артур, но будет стоять до последнего.

И вот, когда показалась впереди поросшая лесом гора, остановил Акколон коня и сказал сэру Артуру, что зовется она горой святого Михаила и что на ней-то и устроил свое логовище медведь. И тогда распрощался с Акколоном Артур и стал подниматься в гору.

Чем ближе подходил к вершине Артур, тем чаще под ногой его гремели обломки доспехов и человеческие черепа, подобно белым камням, просвечивали сквозь траву. И тогда король перетянул из-за спины свой широкий щит и вынул из ножен меч. Но тут затрещали ветки и некий простолюдин выбежал навстречу королю Артуру из кустов.

– Стой, мужичина! – крикнул ему Артур. – Уж не медведь ли гонится за тобой?

Но великий ужас был у того человека в глазах, и не мог он выговорить ни слова. Тогда Артур потряс его хорошенько и железной перчаткою дал щелчка по лбу. Тут очухался простолюдин и повалился на колени.

– Пощадите меня, благородный рыцарь, ибо от одной беды я только что убежал и нет у меня больше сил и духу выпутываться из другой. Да и вам, сэр, нынче придется худо, потому что рыщет по всему лесу людоед, и хоть доедает он сейчас моего соседа, но непременно захочет еще, потому что сосед у меня такой тощий, что и жевать-то там особенно нечего.

– Как?! – вскричал Артур. – Разве не медведь с железными когтями живет на этой горе?

А простолюдин ответил ему так: