Публий Назон - Элегии и малые поэмы

Камень могла бы она ласкою тронуть своей.

Тронуть тем боле могла б человека живого, мужчину…

60 Я же, — я не был живым, не был мужчиною с ней.

Перед глухими зачем раздавалось бы Фемия пенье?

Разве Фамира-слепца живопись может пленить? [52] Фемий — певец, упоминаемый в «Одиссее». Фамир — фракийский певец, ослепленный Музами, с которыми он осмелился состязаться.

Сколько заране себе обещал я утех потаенно,

Сколько различных забав мне рисовала мечта!

65 А между тем лежало мое полумертвое тело,

На посрамление мне, розы вчерашней дряблей.

Ныне же снова я бодр и здоров, не ко времени крепок,

Снова на службу я рвусь, снопа я требую дол.

Что же постыдно тогда я поник, наихудший из смертных

70 В деле любви? Почему сам был собой посрамлен?

Вооруженный Амур, ты сделал меня безоружным,

Ты же подвел и ее, — весь я сгорел со стыда!

А ведь подруга моя и руки ко мне простирала,

И поощряла любовь лаской искусной сама…

75 Но, увидав, что мой пыл никаким не пробудишь искусством

И что, свой долг позабыв, я лишь слабей становлюсь,

Молвила: «Ты надо мной издеваешься? Против желанья

Кто же велел тебе лезть, дурень, ко мне на постель?

Иль тут пронзенная шерсть виновата колдуньи ээйской,

80 Или же ты изнурен, видно, любовью с другой…»

Миг — и, с постели скользнув в распоясанной легкой рубашке,

Не постеснялась скорей прочь убежать босиком.

А чтоб служанки прознать не могли про ее неудачу,

Скрыть свой желая позор, дать приказала воды.

Кто почитает еще благородные ныне искусства?

Ценными кто назовет нежные ныне стихи?

В прежнее время талант — и золота был драгоценней;

Нынче невеждой слывешь, если безденежен ты.

5 Книжки мои по душе пришлись владычице сердца:

Вход моим книжкам открыт, сам же я к милой не вхож.

Хоть расхвалила меня, для хваленого дверь на запоре, —

Вот и слоняюсь — позор! — вместе с талантом своим!

Всадник богатый, на днях по службе достигнувший ценза, [53] Всадник… достигнувший ценза — то есть по своему богатству получивший право перейти во всадническое сословие.

10 Кровью напившийся зверь, ею теперь предпочтен.

Жизнь моя! Как же его в руках ты сжимаешь прекрасных?

Как ты сама, моя жизнь, терпишь объятья его?

Знай, что его голова к военному шлему привычна,

Знай, — опоясывал меч стан его, льнущий к тебе;

15 Левой рукой с золотым, лишь недавно заслуженным перстнем [54] Золотой перстень на левой руке — отличительный знак всадника.

Щит он держал; прикоснись к правой: она же в крови!

В силах притронуться ты к руке, умертвившей кого-то?

Горе! Ведь прежде была сердцем чувствительна ты!

Только на шрамы взгляни, на знаки бывалых сражений, —

20 Добыл он телом одним все, что имеет теперь.

Хвастать, пожалуй, начнет, как много людей перерезал, —

Все-таки трогаешь ты, жадная, руку его!

Я же, Феба и Муз чистейший священнослужитель,

У непреклонных дверей тщетно слагаю стихи!

25 Умные люди, к чему вам беспечная наша наука?

Нужны тревоги боев, грубая жизнь лагерей.

Что совершенствовать стих? Выводите-ка первую сотню!.. [55] Первая сотня — подразделение легиона, в котором служили самые опытные и отличившиеся воины.

Лишь пожелай, преуспеть так же ты мог бы, Гомер!

Зная, что нет ничего всемогущее денег, Юпитер

30 С девой, введенной в соблазн, сам расплатился собой:

Без золотых и отец был суров, и сама недоступна,

В башне железной жила, двери — из меди литой.

Но лишь в червонцы себя превратил обольститель разумный,

Дева, готова на все, тотчас одежды сняла. [56] Ироническое переосмысление мифа о Данае и Юпитере, проникшем к ней в виде золотого дождя.

35 В век, когда в небесах Сатурн господствовал старый, [57] В век, когда… Сатурн господствовал… — Золотой век.

В недрах ревниво земля много богатств берегла.

Золото и серебро, и медь и железо таились

Рядом с царством теней, — их не копили тогда.

То ли земные дары: пшеница, не знавшая плуга;

40 Соты, доступные всем, в дуплах дубовых; плоды…

Землю в то время никто сошником могучим не резал,

Поля от поля межой не отделял землемер.

Не бороздило зыбей весло, погруженное в воду,

Каждому берег морской краем казался пути.

45 Против себя ты сама искусилась, людская природа,

И одаренность твоя стала тебе же бедой.

Вкруг городов для чего воздвигаем мы стены и башни,

Вооружаем зачем руки взаимной вражды?

Море тебе для чего? Человек, довольствуйся сушей.

50 В третье ли царство свое мнишь небеса превратить?

А почему бы и нет, когда удостоены храмов

Либер, Ромул, Алкид, Цезарь с недавней поры? [58] Лидер (Вакх), Ромул, Алкид (Геркулес), Цезарь — обожествленные смертные.

Не урожаев мы ждем от земли, — мы золота ищем.

Воин в богатстве живет, добытым кровью его.

55 В Курию [59] Курия — сенат. бедный не вхож: обусловлен почет состояньем. —

Всадник поэтому строг и непреклонен судья…

Пусть же хоть всё заберут, — и Марсово поле, и Форум;

Распоряжаются пусть миром и грозной войной, —

Только б не грабили нас, любовь бы нашу не крали:

60 Лишь бы они беднякам чем-либо дали владеть…

Ныне же, если жена и с сабинкою схожа суровой, [60] Сабинка — женщина из племени сабинян; Ромул и его воины похитили сабинских женщин во время игр (см. «Наука любви», I, 101–132) и сделали своими женами. По представлению эпохи Овидия, женщины в Риме отличались в старину строгостью нравов.

Держит ее, как в плену, тот, кто на деньги щедрей.

Сторож не пустит: она за меня, мол, дрожит, — из-за мужа.

А заплати я — уйдут тотчас и сторож и муж!

65 Если какой-нибудь бог за влюбленных мстит обделенных,

Пусть он богатства сотрет неблаговидные в прах!

Если над Мемноном мать и мать над Ахиллом рыдала, [61] Мемнон , как и Ахилл , погиб под Троей.

Если удары судьбы трогают вышних богинь, —

Волосы ты распусти, Элегия скорбная, ныне:

Ныне по праву, увы, носишь ты имя свое. [62] …имя свое. — Буквальное значение слова «элегия» — «скорбная песнь».

5 Призванный к песням тобой Тибулл, твоя гордость и слава, —

Ныне бесчувственный прах на запылавшем костре.

Видишь, Венеры дитя колчан опрокинутым держит;

Сломан и лук у него, факел сиявший погас;

Крылья поникли, смотри! Сколь жалости мальчик достоин!

10 Ожесточенной рукой бьет себя в голую грудь;

Кудри спадают к плечам, от слез струящихся влажны;

Плач сотрясает его, слышатся всхлипы в устах…