Публий Назон - Элегии и малые поэмы

Ты хороша, от тебя я не требую жизни невинной,

Жажду я в горе моем только не знать ничего.

К скромности я принуждать не хочу тебя строгим надзором;

Просьба моя об одном: скромной хотя бы кажись!

5 Та не порочна еще, кто свою отрицает порочность, —

Только признаньем вины женщин пятнается честь.

Что за безумие: днем раскрывать, что ночью таится,

Громко про все говорить, что совершалось в тиши?

Даже блудница и та, отдаваясь кому ни попало,

10 Двери замкнет на засов, чтобы никто не вошел.

Ты же зловредной молве разглашаешь свои похожденья, —

То есть проступки свои разоблачаешь сама!

Благоразумнее будь, подражай хотя бы стыдливым.

Честной не будешь, но я в честность поверю твою.

15 Пусть! Живи, как жила, но свое отрицай поведенье,

Перед людьми не стыдись скромный вести разговор.

Там, где беспутства приют, наслажденьям вовсю предавайся;

Если попала туда, смело стыдливость гони.

Но лишь оттуда ушла, — да исчезнет и след непотребства.

20 Пусть о пороках твоих знает одна лишь постель!

Там — ничего не стыдись, спускай, не стесняясь, сорочку

И прижимайся бедром смело к мужскому бедру.

Там позволяй, чтоб язык проникал в твои алые губы,

Пусть там находит любовь тысячи сладких утех,

25 Пусть там речи любви и слова поощренья не молкнут,

Пусть там ложе дрожит от сладострастных забав.

Но лишь оделась, опять принимай добродетельный облик.

Внешней стыдливостью пусть опровергается срам…

Лги же и людям и мне; дозволь мне не знать, заблуждаться,

30 Дай мне доверчивым быть, дай наслаждаться глупцу…

О, для чего ты при мне получаешь и пишешь записки?

В спальне твоей почему смята и взрыта постель?

Что ты выходишь ко мне растрепанной, но не спросонья?

Метку от зуба зачем вижу на шее твоей?

35 Недостает изменять у меня на глазах, откровенно…

Чести своей не щадишь — так пощади хоть мою.

Ты признаешься во всем — и лишаюсь я чувств, умираю,

Каждый раз у меня холод по жилам течет…

Да, я люблю, не могу не любить и меж тем ненавижу;

40 Да, иногда я хочу — смерти… но вместе с тобой!

Сыска не буду чинить, не буду настаивать, если

Скрытничать станешь со мной, — будто и нет ничего…

Даже, коль я захвачу случайно минуту измены,

Если воочию сам свой я увижу позор,

45 Буду потом отрицать, что сам воочию видел,

Разувереньям твоим в споре уступят глаза.

Трудно ль того победить, кто жаждет быть побежденным!

Только сказать не забудь: «Я не виновна», — и всё.

Будет довольно тебе трех слов, чтоб выиграть дело:

50 Не оправдает закон, но оправдает судья.

Новых поэтов зови, о мать наслаждений любовных!

Меты я крайней достиг в беге элегий своих,

Созданных мною, певцом, вскормленным полями пелигнов.

Не посрамили меня эти забавы мои.

5 Древних дедовских прав — коль с этим считаться — наследник,

Числюсь во всадниках я не из-за воинских бурь.

Мантуи слава — Марон, [71] Марон — Вергилий, уроженец Мантуи. Катулл прославил Верону,

Будут теперь называть славой пелигнов — меня, [72] Пелигны — италийское племя, в области которых находился родной город Овидия Сульмон. —

Тех, что свободу свою защищали оружием честным

10 В дни, когда Рим трепетал, рати союзной страшась. [73] …Рим трепетал, рати союзной страшась — Имеется в виду Союзническая война, в которой народы Италии пытались освободиться из-под власти Рима. Римляне вынуждены были дать восставшим права римских граждан.

Ныне пришлец, увидав обильного влагой Сульмона

Стены, в которых зажат скромный участок земли,

Скажет: «Ежели ты даровал нам такого поэта,

Как ты ни мал, я тебя все же великим зову».

15 Мальчик чтимый и ты, Аматусия, [74] Аматусия — Венера, названная так по имени храма в Аматунте на Кипре. чтимого матерь,

С поля прошу моего снять золотые значки.

Тирсом суровым своим Лиэй [75] Лиэй — Вакх. потрясает двурогий,

Мне он коней запустить полем пошире велит.

Кроткий элегии стих! Игривая Муза, прощайте!

20 После кончины моей труд мой останется жить.

Неторопливый, тебе эти строки шлет Пенелопа;

Не отвечай мне письмом — сам возвращайся, Улисс!

Пал давно Илион, ненавистный подругам данайцев;

Вряд ли и город и царь стоили этой цены.

5 Лучше бы прежде, в пути, когда в Спарту плыл соблазнитель, [76] Соблазнитель — Парис.

Натиском бешеных вод был погребен его флот!

Мне не пришлось бы лежать в одинокой, холодной постели,

Плакать, что медленно дни для разлученной идут,

Или, стремясь обмануть долготу нескончаемой ночи,

10 Вдовые руки трудить тканью, свисающей с кросн.

Все опасности мне еще опасней казались;

Так уж всегда: где любовь — там и тревога и страх.

Строй мерещился мне на тебя идущих троянцев,

Краску сгоняло со щек Гектора имя одно.

15 Чуть мне расскажут о том, как Гектор убил Антилоха, —

Станет вмиг Антилох новых причиной тревог.

Весть ли придет, что погиб Патрокл в доспехах заемных, [77] Патрокл вышел в битву в доспехах Ахилла (см. «Илиада», XVI). —

Плачу о том, что успех хитрость дает не всегда.

Кровью своей Тлеполем увлажнил ликийскую пику, —

20 Новые страхи в душе смерть Тлеполема родит.

Кто бы ни был убит в ахейском стане под Троей,

Любящей сердце в груди делалось льда холодней.

Но справедливый бог над любовью сжалился чистой:

Троя дотла сожжена — муж мой остался в живых,

25 Все возвратились вожди, алтари в Арголиде дымятся,

Храмы отчих богов варварских полны богатств.

Дар за спасенных мужей молодые жены приносят,

Те о судьбах поют, Трои сломивших судьбу.

Робкие девушки им, справедливые старцы дивятся,

30 Жены не сводят с них глаз, слушая долгий рассказ.

Стол поставят — и муж покажет грозные битвы,

Пролитой каплей вина весь нарисует Пергам:

«Здесь протекал Симоент, здесь было Сигейское поле,

Здесь — высокий дворец старца Приама стоял.

35 Там — Эакида шатры, а дальше — стоянка Улисса,

Гектор истерзанный здесь быстрых пугал лошадей». [78] Гектор , убитый Ахиллом, был привязан им к колеснице, которая трижды проволокла труп вокруг стен Трои (см. «Илиада», XXII, 395–405).

Ведь обо всем, когда был за тобой на поиски послан

Сын твой, ему рассказал Нестор, а он уже — мне.

Он рассказал и о том, как убили Долона и Реса, [79] Долон — троянский лазутчик, убитый Диомедом и Улиссом во время ночного нападения на стан Реса (см. «Илиада», X, 314–464).