Эллинские поэты

Следует также отметить и наличие среди сохранившихся отрывков отдельных философских сентенций, представляющих большой интерес. Так, Алкман говорит: «Опыт — вот основа познания» (30). Хронологически невозможно, кажется, чтобы кто-либо из древнегреческих материалистов мог высказать эту мысль до Алкмана. Должен быть отмечен и другой афоризм поэта:

Связанную с поэзией музыку восхваляли и другие лирики (Феогнид, Сафо, потом особенно Пиндар и другие), но в такой связи о ней не говорилось. Противопоставление и недосказанное, но достаточно ясное предпочтение искусства оружию нам кажется поистине замечательным, особенно в условиях Спарты, где занятие военным делом считалось самым важным.

Парфений Алкмана, дифирамбы Ариона, эпиталамии Сафо, энкомии Ивика и другие произведения хоровой мелики VII-VI столетий подготовили ее высокий расцвет в творчестве Симонида, Пиндара, Бакхилида и затем Тимофея. Но он относится уже к следующему веку и следующему периоду греческой поэзии.

По богатству содержания, жанров и стихотворных размеров поэзия VII-VI столетий составляет замечательную главу в истории древнегреческой литературы. Она заключает в себе различного направления поэмы (мифологически-космогоническая, дидактическая, пародийная), гимны богам, лирику гражданскую, философскую, интимную, — лирику, удивительную по богатству и разнообразию форм. В ней нашла свое преломление бурная эпоха с ее общественными столкновениями и устремлениями отдельного человека. Ее питательной почвой была прежде всего сама историческая действительность, сама жизнь в условиях складывавшегося рабовладельческого строя. Но фольклорные и эпические традиции и здесь оказывали свое влияние. В свою очередь, поэзия архаического времени была вместе с поэзией предшествующей живительным источником для литературы классического и эллинистического периодов. Она вызвала многочисленные отклики в римскую и последующие эпохи. Став достоянием мировой культуры, она сохранила свою историческую и эстетическую ценность и для нас.

Выдающийся русский писатель В. В. Вересаев много лет посвятил переводам эллинской лирической и эпической поэзии. Ему принадлежат переводы «Илиады» и «Одиссеи»; его перевод поэм Гесиода Академия наук удостоила Пушкинской премии. В 1929 году для десятого тома собрания своих сочинений, выпускавшегося издательством «Недра», В. В. Вересаев собрал свои переводы эллинских поэтов (исключая Гомера), комментарии к ним и некоторые статьи о древнегреческой поэзии в один сборник. Этот сборник с небольшими сокращениями и изменениями предлагается сейчас читателю. Наши знания об эллинской лирике со времен Вересаева значительно обогатились: в песках Египта найдено множество папирусов с большими фрагментами и целыми стихотворениями Алкея, Сафо, других поэтов (самые последние находки приведены в приложении к этой книге). Однако на русском языке сборник Вересаева является до сих пор самым полным, а собранные в нем переводы отличаются высокой точностью и немалыми поэтическими достоинствами; и поэтому новое поколение читателей может благодаря ему приобщиться к великой сокровищнице эллинской поэзии.

Я. САХАРНЫЙ

7

I. К АПОЛЛОНУ ДЕЛОССКОМУ.

8

Вспомню, — забыть не смогу, — о метателе стрел Аполлоне.

По дому Зевса пройдет он — все боги и те затрепещут.

С кресел своих повскакавши, стоят они в страхе, когда он

Ближе подступит и лук свой блестящий натягивать станет.

5 Только Лето остается близ молнелюбивого Зевса!

Лук распускает богиня и крышкой колчан закрывает,

С Фебовых плеч многомощных оружье снимает руками

И на колок золотой на столбе близ седалища Зевса

Вешает лук и колчан; Аполлона же в кресло сажает.

10 В чаше ему золотой, дорогого приветствуя сына,

Нектар отец подает. И тогда божества остальные

Тоже садятся по креслам. И сердце Лето веселится,

Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.

19 Что же мне спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин.

25 Спеть ли, как смертных утеха, Лето, тебя на свет родила,

К Кинфской горе 9прислонясь, на утесистом острове бедном

Делосе, всюду водою омытом? Свистящие ветры

На берег гнали с обеих сторон почерневшие волны.

Выйдя оттуда, над всеми ты смертными властвуешь ныне.

30 Родами мучаясь, Крит посетила Лето и Афины,

Остров Эгину, Евбею, страну моряков знаменитых,

Морем омытый кругом Пепарет и Пейреские Эги,

Также Фракийский Афон, Пелиона высокие главы,

Самофракию и тенью покрытые Идские горы,

35 Скирос, Фокею, крутые высоты горы Автоканы,

Благоустроенный Имброс и Лемнос труднодоступный,

Эолиона Макара 10обитель, божественный Лесбос,

Хиос, тучнейший из всех островов, расположенных в море,

И каменистый Мимант, и высокие главы Корика,

40 Кларос блестящий, крутые высоты горы Эсагеи,

Самос, богатый водою, высокие главы Микале,

Коос, город людей меропийских, Милет и высоко

Вверх возносящийся Книд, и Карпат, от ветров не закрытый,

Рению, остров с землей каменистой, и Наксос, и Парос,

45 Все их Лето обошла, собираясь родить Дальновержца,

Всех опросила, не хочет ли кто стать родиной сыну.

Но трепетали все земли от страха, никто не решился

Фебу пристанище дать, хоть и были они плодородны.

В Делос пришла наконец каменистый Лето пречестная

50 И, обратившись к нему, окрыленное молвила слово:

«Делос! Не хочешь ли ты, чтоб имел тут пристанище сын мой,

Феб-Аполлон, чтобы храм на тебе был основан богатый?

Вряд ли тобою другой кто прельстится иль почесть окажет:

Думаю я, ни овцами ты не богат, ни быками,

55 Зелень скудна на тебе и плодов никаких не родится.

Если же будешь ты храм Аполлона иметь Дальновержца,

Станут все люди на остров сюда пригонять гекатомбы, 11

Жертвенный дым без конца над тобою начнет подниматься…

**************

Если б ты только кормил их, владыка, имели бы боги…

**************

60 От посторонней руки: под почвой твоею нет жира».

Так говорила. И радостно Делос богине ответил:

«Верь мне, Лето, многославная дочерь великого Кея: 12

С радостью принял бы я Дальновержца-владыки рожденье,

Ибо ужасно я сам по себе для людей неприятен.

65 После же этого все бы почет мне оказывать стали.

Сильно, однако, — не скрою, богиня, — страшат меня слухи:

Больно уж будет рожденный тобой Аполлон, как я слышал,

Неукротим и суров, и великая власть над богами

И над людьми ожидает его на земле хлебодарной.

70 Вот я чего опасаюсь ужасно умом и душою: