Array Эсхил - Античная драма

Ну, как «дроздан». А то, как «Клеоним».

Как Клеоним? При чем это?

Дроздан, корзан и Клеоним — все родственно.

Ну нет, корзины мало для Клеонима.
В корыте, в бочке месит он жратву себе.
Но как же говорить теперь мне?

Сказано. Корзан — дроздан.
Корзина и дроздыня. Вот!

Корзан — дроздыня.

Будет это правильно.

Корзина, Клеонима — рода женского.

Теперь об именах закончим собственных.
Мужские имена пройдем и женские.

Да знаю я про женские.

Тогда скажи.

Теперь мужские назови мне.

Сотни их. Вот: Филоксен, Милесия, Аминия.

Да это ж не мужские имена совсем.

Как не мужские? Что ты!

Да, конечно, так. Ну, как ты скажешь, чтоб пришел Аминия.

«Сюда, сюда», — я позову Аминию.

Вот видишь, кличешь женщину, Аминию.

И верно: трус он, потому и женщина.
Тому, что всем известно, не учи меня.

Так ляг сюда и растянись!

Зачем это?

В природу погружайся самого себя.

Не здесь, прошу, не на топчане, миленький,
Уж на земле я лучше погружусь.

Нет, нет! Нельзя иначе!

Горе мне! Несчастный я!
Клопам сегодня уплачу я пошлину.

Будь молодцом, будь остряком,
Вывернись весь наружу!
Грызи науку!
Когда же будет побеждать отчаянье,
Скачи отважно
К другим размышленьям; пусть глаз твоих
Сон-утешитель бежит!

Ай-ай-ай-ай, ай-ай-ай!

Чем болен, что мучит?

Погиб, погиб я, бедный! Вот впились в меня
Из-под топчана выползшие конники.
И бока раздирают, и гложут нутро,
И сосут мою душу, и пьют мою кровь,
И нежнейшие скрытые части грызут,
И по теплым по тайным проходам ползут,
И живьем меня жрут.

Не вопи через меру, без меры не вой!

Как же быть? Как же жить?
Где именье — ау! Где здоровье — ау!
Где покой мой — ау! Где подметки — ау!
В довершение всего, в заключение бед,
Погибаю без сна,
Скоро буду и сам я — аушки!

Эй, старичок, ты размышляешь?

Я? Ну да, Свидетель Зевс!

О чем же поразмыслил ты?

О том, спасу ли от клопов хоть что-нибудь.

Чтоб ты пропал!

Голубчик, я уже пропал!

Не унывай! Залезь в накидку по уши:
Прием измысли мне опровергающий
И опорочь улики.

Как измыслить мне
Из этих дыр порок опровергающий?

Теперь посмотрим, что бедняга делает.

Эй, эй, ты спишь?

Свидетель Феб, не думаю.

Ну что, поймал?

Ах, нет еще!

Как, нет еще?

Поймал вот этот хвостик в руку правую!

Закройся вновь, продолжи размышления.

О чем же размышлять мое, расскажи, Сократ?

Чего желаешь, для начала сам скажи,

Чего хочу, ты слышал сотню тысяч раз.
Вся суть в долгах: платить долгов не хочется.

Плащом закройся! Основную мысль найди,
Развей ее и расчлени по косточкам,
Определи и сопряги!

Несчастный я!

Не шевелись. Когда же в рассуждениях
Заблудишься, оставь их, после вновь вернись,
Накинься, ухвати и осторожно взвесь.

Сократушка, голубчик!

Что тебе, старик?

Нашел я мысль насчет долгов обманную!

Развей ее!

Скажи, что, если…

Если что?

Что, если я колдунью-фессалиянку
Найму, и месяц в час ночной с небес сведу,
И в круглом сундуке запрячу накрепко,
Как зеркало, и буду сторожить его?

А польза в чем от этого?

А польза в чем?
Пока всходить не будет месяц на небо, [201] Пока всходить не будет месяц… — Долги было принято возвращать в последний день лунного месяца.
Лихвы, долгов, не стану я платить.

Да ну?

Ну да. По месяцам растет лихва моя.

Отлично. Вот другое предложу тебе:
Когда на пять талантов иск вчинят тебе,
Его ты как сумеешь устранить, скажи?

Не знаю как. Не знаю. Поищу — найду.

Чрезмерно разум напрягать не должен ты,
Направь свободно мысль свою по воздуху,
Как стрекозу, привязанную за ногу.