Гомер - Илиада

250 Так, раздавая приказы, ряды обходил Агамемнон.

К критянам он подошел, через встречные толпы пробравшись,

В бой снаряжались они вкруг отважного Идоменея.

Храбростью вепрю подобный, в передних рядах он держался.

Вождь же другой, Мерион, назади возбуждал ополченья.

255 Радость почувствовал, их увидавши, Атрид Агамемнон.

К Идоменею тотчас обратился он с ласковой речью:

"Идоменей, между всех быстроконных данайцев тебя я

Чту наиболее, - как на войне и в делах всевозможных,

Так и на наших пирах, где аргивские лучшие люди

260 Воду мешают в кратерах с почетным вином искрометным.

Ибо, где прочие длинноволосые мужи-ахейцы

Мерою пьют, никогда ты пустым, как и я, не оставишь

Кубка, - сейчас же наполнишь и пьешь, если дух твой прикажет.

В бой же! И доблесть яви, каковой ты и раньше гордился".

265 Идоменей ему, критян начальник, сказал, отвечая:

"Славный Атрид, неизменно тебе я товарищем верным

Буду, как раньше когда-то тебе обещал и поклялся.

Длинноволосых однако других возбуди-ка ахейцев

Битву начать поскорее. Нарушили клятву троянцы!

270 В будущем черная смерть и жестокие бедствия ждут их:

Первыми клятв не сдержали они и обеты попрали".

Радуясь сердцем, Атрид Агамемнон отправился дальше.

К войску Аяксов пришел, пробираясь сквозь встречные толпы.

В бой снаряжались они, окруженные тучею пеших.

Так же, как если с вершины скалистой огромную тучу

275 Козий пастух заприметит, гонимую с моря Зефиром;

Издали взору его, как смола, представляяся черной,

Мчится над морем она и ведет ураган за собою;

С ужасом смотрит пастух и стада свои гонит в пещеру.

280 Схожие с тучей такой, за Аяксами к жаркому бою

Юношей, Зевсом вскормленных, стремились густые фаланги, -

Черные, грозно щетинясь щитами и жалами копий.

Возвеселился душой Агамемнон, увидев и этих.

Громко к обоим он им обратился с крылатою речью:

285 "Храбрые мужи Аяксы, вожди аргивян меднолатных!

Нет вас нужды ободрять, никаких не даю вам приказов.

Сами прекрасно народ вы ведете в упорную битву.

Если б, о Зевс, наш родитель, Афина и Феб дальновержец, -

Если б у каждого в сердце подобное мужество было,

290 Скоро пред нами поник бы Приама властителя город,

Нашими взятый руками и в прах уничтоженный нами!"

Так произнесши, оставил он их и к другим устремился.

Встретился Нестор ему, звучногласый оратор пилосский.

Строил товарищей он и сердца распалял их на битву.

295 Рядом стояли огромный Пелагонт, Аластор и Хромий,

Знатный и храбрый Гемон и Биант, предводитель народов.

Конных мужей впереди с колесницами Нестор построил,

Сзади же пеших поставил бойцов, - многочисленных, храбрых,

В битве оплотом служить, а трусливых загнал в середину,

300 Чтоб и тому, кто не хочет, сражаться пришлось поневоле.

Прежде всего ездоков наставлял он, приказывал строго

Коней рядами держать и нестройной толпой не тесниться:

"Чтобы никто, на искусство и силу свою полагаясь,

Против троян впереди остальных в одиночку не бился,

305 Чтоб и обратно не правил! Себя вы ослабите этим.

Если же кто колесницей своею на вражью наедет,

Пику наставь наперед: наилучший для конника способ.

Предки таким же путем города разгромляли и стены,

Разум и волю такие ж в груди у себя сохраняли".

310 Так возбуждал их старик, издавна уже опытный в войнах.

Радость Атрида взяла и тогда, как его он увидел,

К Нестору громко с словами крылатыми он обратился:

"Если б, о старец, как дух неослабный в груди твоей милой,

Ноги служили тебе и осталась бы в свежести сила!

315 Но утесняет тебя неизбежная старость. О, если б

Мужи другие старелись, а ты б оставался меж юных!"

Нестор, наездник геренский, ему отвечая, промолвил:

"Очень и сам я желал бы, Атрид, оставаться, каким я

Некогда был, убивая Еревфалиона героя.

320 Сразу, однако, всего не даруют бессмертные людям;

Юношей был я, теперь же мне спутницей сделалась старость.

Но и таким я пойду между конными, их направляя

Словом своим и советом: вот честь, что осталась для старцев.

Копьями ж будут сражаться мужи помоложе, какие,

325 Позже родившись, чем я, на свою полагаются силу".

Радуясь сердцем, Атрид Агамемнон отправился дальше.

Встретил наездника он Менесфея, Петеева сына.

Он средь афинян стоял, возбудителей бранного клича.

Там же, вблизи Менесфея, стоял Одиссей многоумный;

330 Вкруг же него кефалленцев ряды, не бессильных в сраженьях,

Праздно стояли. Никто не слыхал еще бранной тревоги:

Только что подняты были и шли друг на друга фаланги

Конников быстрых троян и ахейцев. Они же стояли, -

Ждали, когда, наступая, другая колонна ахейцев

335 Против троянцев ударит, чтоб тотчас в сраженье ввязаться.

Их увидав, на обоих набросился царь Агамемнон,

Громко позвал и с словами крылатыми к ним обратился:

"Сын скиптроносца Петея, питомца Крониона Зевса,

Также и ты, хитродей, преисполненный злого коварства!

340 Что вы стоите тут, ежась от страха, других выжидая?

Вам надлежало б обоим в передних рядах находиться,

Первыми в жаркую битву бросаться, других увлекая.

Первыми вы от меня ведь о пиршествах слышали наших,

Если сбиралися пир мы, ахейцы, задать для старейшин.

345 Было приятно тогда насыщаться вам жареным мясом,

Пить, сколько хочет душа, медосладкие вина из кубков?

Здесь же вы рады смотреть, когда впереди перед вами

Хоть бы и десять ахейских колонн воевало с врагами!"

Гневно взглянув на него, отвечал Одиссей многоумный:

350 "Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!

Мы, говоришь ты, от битв уклоняемся? Только ахейцы

Ярость Ареса поднимут на коннодоспешных троянцев, -

Если захочешь и нужно тебе, то увидишь, как первым

Милый отец Телемаха ворвется в фаланги густые

355 Конников храбрых троянцев. Слова ты пускаешь на ветер!"

Гневным увидев его, улыбнулся Атрид Агамемнон,

Взял свое слово обратно и так отвечал Одиссею:

"Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многоумный!

Ни упрекать чересчур, ни приказывать я не намерен.

360 Знаю и сам я, что дух твой намерений дружеских полон

В милой груди, и что ты одинаково мыслишь со мною.

В бой же! А если сегодня что сказано было плохое, -

После уладим. Пусть боги для нас это сделают вздором!"

Так он сказал, и оставил их там, и к другим устремился.

365 Встретил Тидеева сына, лихого душой Диомеда.

Он в запряженной стоял колеснице, сколоченной крепко.

Подле него находился Сфенел, Капанеем рожденный.

Также на сына Тидея набросился царь Агамемнон,

Громко окликнул его и крылатое вымолвил слово:

370 "Мужа бесстрашного сын, укротителя коней Тидея!