Марк Цицерон - Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

2. Мне говорят, что твой беглый раб-чтец 3168находится у вардеев; насчет него ты ничего не поручал мне; тем не менее я наперед приказал разыскивать его на суше и на море. И я, конечно, найду тебе его; разве только он убежал в Далмацию; все-таки я когда-нибудь отрою его и оттуда. Относись ко мне с приязнью. Будь здоров. За четыре дня до квинтильских ид, из лагеря, из Нароны.

[Att., XIII, 24; 25, § 1]

Тускульская усадьба, 11 июля 45 г.

Почему Гермоген Клодий говорит мне, что Андромен сказал ему, будто он видел Цицерона в Коркире? Ведь я считал, что ты слыхал об этом. Так даже ему ни письма? Или он его не видел? Итак, дашь мне знать.

Что мне ответить тебе насчет Варрона 3169? Четыре свитка в твоем распоряжении. Что ты сделаешь, то я одобрю. И все-таки я не стыжусь троянцев 3170? В самом деле, почему? Но я больше опасался, в какой мере он одобрит то дело. Но раз ты берешь это на себя, — на другое ухо 3171.

(25) 1. Насчет удержания 3172я написал в своем ответе на твое тщательно написанное письмо. Итак, ты заверишь и притом без какого-либо колебания и отказа. Сделать это и должно и нужно.

[Fam., IX, 8]

Тускульская усадьба, 11 или 12 июля 45 г.

Цицерон Варрону.

1. Хотя даже народ склонен требовать дар 3173, хотя его и посулили, только тогда, когда он возбужден, все же ожидание обещанного тобой 3174заставляет меня напомнить тебе, не потребовать. Однако я послал тебе четыре напоминания, не особенно скромные 3175. Ведь ты, конечно, знаешь лицо младшей Академии 3176, — и вот, из ее среды я и послал, побудив их, причем они, я опасаюсь, пожалуй, потребуют от тебя; я же поручил им попросить. Я вообще уже давно ждал и сдерживался, чтобы не написать тебе что-нибудь раньше, чем получу что-нибудь 3177, — чтобы быть в состоянии воздать тебе возможно более сходным даром. Но так как ты пишешь медленнее, то есть, как я объясняю, тщательнее, то я не мог удержаться, чтобы не объявить о нашем союзе в занятиях и дружбе сочинением в таком роде, в каком я могу 3178.

Итак, я сочинил беседу между нами, происходящую в кумской усадьбе, когда вместе с нами был Помпоний 3179. Тебе я предоставил точку зрения Антиоха, которую ты одобряешь, как я, мне казалось, понял; себе я взял точку зрения Филона 3180. Считаю, что ты, когда прочтешь, удивишься, что мы говорим друг с другом о том, о чем никогда не говорили. Но ты знаешь особенности диалогов.

2. Но впоследствии, мой Варрон, если покажется нужным, — возможно обстоятельнее также о себе, друг с другом; поздно, быть может, но пусть вину несет судьба государства за предшествующее время 3181; за настоящее мы должны ручаться сами.

О, если бы мы могли предаваться этим совместным занятиям при спокойных обстоятельствах и при каком-то, если не хорошем, то, по крайней мере, определенном государственном строе! Впрочем, даже тогда какие-нибудь другие соображения доставили бы нам почетные заботы и дела. Но почему бы нам теперь хотеть жить без них 3182? Для меня это едва ли возможно при их наличии, — а с утратой их — совсем невозможно. Но об этом при встрече и не раз. Желаю, чтобы твое переселение и покупка 3183окончились счастливо, и одобряю твое решение насчет этого. Береги здоровье.

[Att., XIII, 25, §§ 2—3]

Тускульская усадьба, 12 июля 45 г.

2. Насчет Андромена я подумал так, как ты пишешь; ведь ты бы знал и сказал мне 3184. Однако о Бруте ты пишешь мне, а о себе ничего. Но когда он, по-твоему 3185? Ведь я в Рим — в канун ид. Бруту я хотел написать так (но так как ты пишешь, что ты прочитал, я, быть может, был несколько неясен ): я понял из твоего письма его нежелание, чтобы я теперь приезжал в Рим как бы для его сопровождения. Но так как мой приезд уже близок, постарайся, прошу, чтобы иды 3186нисколько не помешали ему с удовольствием провести время в тускульской усадьбе. Ведь я в нем не буду нуждаться при торгах (отчего в таком деле не достаточно одного тебя?), но я хотел его присутствия для составления завещания, что я теперь предпочитаю в другой день 3187, чтобы не показалось, будто я приехал в Рим с этой целью. Итак, я написал Бруту именно то, что считал, — что в иды совсем не нужно. Потому, пожалуйста, распорядись всем этим так, чтобы даже в какой-нибудь мелочи не создать неудобств для Брута.

3. Но почему, наконец, ты страшишься моего распоряжения отдать книги Варрону под твоей ответственностью 3188? Если ты и теперь колеблешься, извести меня. Ведь нет ничего изящнее их. Я стою за Варрона, особенно раз он желает; но он, как ты знаешь,

Взметчивый муж: и невинного вовсе легко обвинит он 3189 .

Я так часто представляю себе выражение его лица, когда он, возможно, жалуется хотя бы на то, что моя точка зрения в этих книгах защищена красноречивее, нежели его, чего, клянусь, нет, как ты поймешь, если когда-нибудь приедешь в Эпир 3190; ведь теперь я отступаю перед письмами Алексиона 3191. Тем не менее не теряю надежды снискать одобрение Варрона, и раз я понес расход на большие листы 3192, легко допускаю, чтобы это удержалось; но — еще и еще говорю — пусть это произойдет под твоей ответственностью. Поэтому, если ты несколько сомневаешься, перейду к Бруту 3193: ведь и он последователь Антиоха. О, порхающая и подобная себе самой Академия — то сюда, то туда! Но, прошу, мое письмо к Варрону 3194очень тебе понравилось? Пусть постигнет меня беда, если я когда-нибудь затрачу такой труд на что-либо. Ведь я диктовал даже не Тирону, который обычно схватывает целые периоды , а Спинфару по слогам.

[Att., XIII, 35; 36]

Тускульская усадьба, 13 июля 45 г.

1. О недостойное дело! Твой единоплеменник 3195расширяет город, который он за эти два года впервые увидел, и ему показался недостаточно большим город, который мог бы вместить даже его 3196. Итак жду твоего письма об этом.

2. Ты пишешь, что ты — Варрону, как только он приедет 3197. Итак, они уже отправлены, и у тебя нет свободы действий. О, если бы ты знал, с какой ответственностью для тебя! Или, быть может, тебя остановило мое письмо; разве только ты еще не читал его, когда писал свое последнее. Итак, хочу знать, как обстоит дело.

3. Что касается дружбы Брута и вашей прогулки, то, хотя ты и не сообщаешь мне ничего нового, но то же, что часто, — я все-таки слышу это тем охотнее, чем чаще это бывает, и мне тем приятнее, что ты радуешься этому, и оно тем вернее, что говорится тобой.

[Att., XIII, 43]

Тускульская усадьба, 14 июля 45 г.

Да, я пользуюсь отсрочкой 3198, и ты поступил чрезвычайно любезно, сообщив мне и притом так, чтобы я получил письмо в то время, когда я не ждал, и написав его во время игр 3199. Мне, правда, следует кое-что сделать в Риме, но я займусь этим через два дня.