Марк Цицерон - Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

[Att., VI, 4]

В дороге, вскоре после 5 июня 50 г.

1. В Тарс я приехал в июньские ноны. Там многое встревожило меня: большая война в Сирии, большой разбой в Киликии, мои затруднения в управлении, так как до окончания годичного срока полномочий оставалось немного дней. Но самое трудное — это то, что на основании постановления сената я должен кого-то оставить во главе провинции. Самое нежелательное — назначение квестора Месциния; ведь о Целии 1073никаких известий. Самым подходящим казалось оставить брата с военной властью; с этим связано много огорчений: наша разлука, угроза войны, измена солдат, и еще шестьсот. О, как все это ненавистно! Но это решит судьба, ибо разумом не много можно руководствоваться.

2. Когда ты, как надеюсь, благополучно приедешь в Рим, то, как ты привык делать, разузнаешь обо всем, что, как ты поймешь, для меня важно; прежде всего — о моей Туллии, насчет замужества которой я сообщил Теренции свои соображения, когда ты был в Греции; затем насчет почестей для меня 1074. Но так как ты отсутствовал, я опасаюсь, что мое донесение обсуждалось в сенате недостаточно внимательно.

3. Далее я напишу тебе более таинственно . Ты же разберешь по своей догадливости. Вольноотпущенник моей жены 1075 (о ком я говорю, ты знаешь), как мне недавно показалось на основании того, что он выболтал по ошибке, подделал счета по покупке имущества кротонского тираноубийцы 1076 . Боюсь, что ты чего-нибудь не заметил. Расследуй это, конечно, без него и сохрани, что осталось . Не могу написать тебе обо всех своих опасениях. Ты же постарайся, чтобы твое письмо полетело мне навстречу. Пишу это наспех в походе вместе с войском. Пилии и прекрасной девочке Цецилии 1077передай привет.

[Fam., VIII, 13]

Рим, июнь 50 г.

Целий Цицерону привет.

1. Поздравляю тебя с тем, что ты в родстве с человеком, клянусь богом верности, прекрасным 1078; ибо такого я мнения о нем. Но прочее, чем он до сего времени был себе мало полезен, уже отпало с возрастом, а если что-нибудь и останется, то, будь уверен, быстро будет устранено благодаря общению с тобой и твоему авторитету и скромности Туллии. Ведь он не упорен в пороках и не туп к пониманию того, что лучше. Затем (что самое важное) я очень люблю его.

2. Ты будешь доволен, Цицерон, что запрет, наложенный нашим Курионом по поводу провинций 1079, имел великолепный исход; ведь когда было доложено о запрете (о чем доложили на основании постановления сената) и когда первым высказал мнение Марк Марцелл 1080, который признал нужным обратиться к народным трибунам 1081, сенат в полном составе отверг это. Помпею Великому 1082теперь, разумеется, так не по себе, что он едва находит то, что ему нравится. Подали голос за то, чтобы обсудить вопрос о том, кто не хочет ни передать войско, ни передать провинцию 1083. Как Помпей перенесет это, напишу, когда узнаю. Что именно произойдет для государства, если он либо окажет вооруженное сопротивление, либо не обратит внимания, увидите вы, богатые старики.

Когда я пишу это письмо, Квинт Гортенсий 1084находится при смерти.

[Att., VI, 5]

В лагере, 26 июня 50 г.

1. Теперь ты, конечно, уже в Риме. Если это так, радуюсь твоему благополучному приезду. Пока тебя там не было, мне казалось, что ты от меня дальше, нежели если бы ты был дома; ведь я получал меньше известий о своих делах, меньше и о государственных. Поэтому, хотя к тому времени, когда ты будешь это читать, я и надеюсь уже проехать некоторое расстояние, все же шли почаще мне навстречу самые подробные письма обо всем, а прежде всего о том, о чем я тебе уже писал. Так как вольноотпущенник моей жены при встречах и разговорах со мной часто запинался и был смущен, мне показалось, что он подделал счета по покупке имущества кротонца 1085.

2. Выясни это, как ты привык это делать, а особенно следующее: выезжая из семихолмного города 1086 , он подал Камиллу счет о долге в 24 и 48 мин 1087 и указал, что сам он должен 24 мины за имущество в Кротоне и 48 мин за имущество в Херсонесе и что он получил по наследству 640 мин; что из этого не уплачено ни обола 1088 , хотя все эти деньги причитались в новолуние позапрошлого месяца; что вольноотпущенник кротонца, тезка отца Конона 1089 , не позаботился решительно ни о чем. Итак, во-первых, пусть все будет сохранено; во-вторых, не потеряй роста, причитающегося с вышеупомянутого дня. Все время, что я его терпел здесь, я сильно боялся: ведь он ко мне приехал, чтобы высмотреть, и чуть ли не с какими-то надеждами. Отчаявшись, он уехал без объяснений, сказав: «Отступаю, стыд нам и медлить так долго...» 1090, и высказал мне свое неудовольствие в духе старой пословицы: — то, что тебе дается ... 1091Не упускай из виду остального; и, насколько возможно, разберемся в этом.

3. Хотя мой годичный срок уже почти истек (ведь остается тридцать три дня), тем не менее я в величайшей тревоге за свою провинцию. Ведь хотя война в разгаре в Сирии и Бибул, как он ни удручен горем 1092, несет все труды по ведению ее, а его легаты и квестор и друзья шлют письма, чтобы я пришел на помощь, — я, хотя у меня и слабое войско, правда, вполне хорошие вспомогательные войска, но из галатов, писидян и ликийцев (ведь это мои силы) 1093, тем не менее счел своим долгом держать войско возможно ближе к врагу, пока мне будет дозволено начальствовать над провинцией в силу постановления сената. Но меня особенно радовало, что Бибул не был мне в тягость и предпочитал писать обо всем именно мне, а срок моего отъезда тайком подкрадывается. Когда он настанет, другая проблема : кого назначить вместо себя, если не явится квестор Кальд, о котором до сего времени у меня нет никаких достоверных известий.

4. Клянусь, я желал написать более длинное письмо, но и не о чем было писать, и я не мог шутить из-за забот. Итак, будь здоров и передай привет девочке Аттикуле 1094и нашей Пилии.

[Fam., XV, 11]

Тарс, июль 50 г.

Император Марк Туллий Цицерон шлет большой привет консулу Гаю Марцеллу.

1. Хотя сами обстоятельства и говорили о том, какую ты проявил заботу для воздания мне почестей 1095и как ты, как консул, в деле моего возвеличения оказался тем же, кем ты всегда был вместе со своими родителями и всем домом, я все-таки узнал об этом из писем всех своих. Поэтому нет ничего столь значительного, что не было бы моим долгом перед тобой и чего бы я не был готов сделать ревностно и с удовольствием.

2. Ведь большая разница, перед кем ты в долгу; но я предпочел быть в долгу именно перед тобой, с которым меня уже давно связали общие стремления и услуги со стороны твоего отца и твои; кроме того, к этому присоединяется, по крайней мере, по моему мнению, сильнейшая связь, что ты так управляешь и управлял государством, дороже которого для меня ничего нет, что я не откажусь признать себя перед тобой в долгу настолько, насколько перед тобой в долгу все честные. Поэтому желаю тебе такого окончания, какого ты заслуживаешь и какое, уверен я, будет.