Клавдий Элиан - Пестрые рассказы

Древние обозначали глаголом φλυειν способность приносить богатый урожай, поэтому они называли Диониса Флионом, Протригионом, Стафилитом, Омфакитом и другими подобного рода именами. [131] Phleon — «изобилующий», Protrygaios — «урожайный», Staphylites — «исполненный гроздьев», Omphakites — «виноградный».

Владычица Кипра [132] Владычица Кипра — Афродита. внушила безумное вожделение Элеге и Келене, дочерям Прета. Нагие они, как передают, пронеслись, беснуясь, по Пелопоннесу и через другие области Эллады. Я слышал, что вакхическое бешенство обуяло некогда лакедемонянок и жительниц Хиоса, а в каком неистовстве бесновались беотиянки, красноречиво показывает трагедия. [133] Подразумеваются «Вакханки» Еврипида, в первую очередь. Единственные, кто, говорят, остался. в стороне от этих вакхических плясок, были дочери Миния Левкиппа, Арсиппа и Алкитоя. Причиной тому была их привязанность к мужьям, из-за которой они не стали менадами. [134] Менады — охваченные вакхическим безумством спутницы Диониса. Дионис на это разгневался, и, когда женщины сидели у своих ткацких станков и прилежно занимались искусством Эрганы, [135] См. прим. [1] плющ и виноградные лозы внезапно обвили навои, в корзины для шерсти заползли змеи, а с потолка стало струиться вино и молоко. Но и эти знаменья не подвигли их на служение богу. Отсюда и беда, стрясшаяся не на Кифероне, [136] Намек на миф, согласно которому вакханки на горе Киферон в Беотии растерзали царя Фив Пенфея, враждебно относившегося к культу Диониса; среди вакханок была его собственная мать. но не менее страшная, чем киферонская, — обезумевшие дочери Миния, словно молодого оленя, растерзали сына Левкиппы, совсем еще мальчика, а затем устремились к менадам. Те же стали преследовать их за совершенное преступление, и женщины во время погони превратились в птиц: одна — в ворону, другая — в нетопыря, [137] Нетопыря, летучую мышь, Элиан ошибочно считает птицей. третья — в сову.

Однажды во время состязания в честь богини Геры граждане Сибариса поссорились из-за оценки искусства какого-то кифареда и схватились за оружие; испуганный актер как был в праздничной одежде, искал спасения у алтаря богини, но они и там не пощадили его жизни. Немного спустя в храме Геры стала бить струя крови, подобная неиссякаемому источнику. Тогда сибаритяне послали за оракулом в Дельфы. Ответ Пифии был таков:

Возмездие не заставило себя ждать. В войне с жителями Кротона сибаритяне были побеждены, а город их предан разрушению. [138] См. прим. [9]

На троих юношей, посланных своим родным городом в Дельфы, напали разбойники. Один спасся бегством, второй схватился с последним из остававшихся в живых разбойников (сообщники были убиты), но вместо него поразил мечом своего спутника. Юноше, бросившемуся бежать, Пифия изрекла следующее:

а тому, кто сражался, — такие слова:

Рассказывают, что оракул в беотийском святилище Трофония повелел Филиппу [139] Имеется в виду македонский царь Филипп, отец Александра. остерегаться колесницы. С тех пор тот, как говорит предание, в страхе перед божественным предостережением никогда не всходил на колесницу. Относительно дальнейшего предание расходится: то ли меч Павсания, которым он убил Филиппа, был украшен рукоятью с вырезанной из слоновой кости колесницей, то ли царь был сражен на берегу озера Гарма, [140] Гарма — по-гречески harma — «колесница». поблизости от Фив. Первый рассказ широко распространен, второй менее известен.

В городе Стагире существовал поистине эллинский закон, гласивший: «чего не клал, того не бери».

Первоначально Тимофей пользовался у афинян любовью, но когда он совершил неблаговидные, по их мнению, деяния, [141] Тимофей, обвиненный в измене за то, что во время страшной бури уклонился от военных действий, принужден был удалиться в изгнание. ему не помогли ни прежние доблести, ни доблести предков. Точно также Фемистокла не спасла ни Саламинская победа, ни посольство в Спарту (я имею в виду посольство с целью скрыть укрепление Афин [142] После изгнания персов лакедемоняне противодействовали укреплению Афин, и Фемистокл в связи с этим отправился в Спарту, где он до тех пор искусно затягивал переговоры, пока основные работы не были завершены. ), и он был принужден бежать не только из Афин, но и вообще покинуть пределы Эллады. [143] Вследствие интриг Спарты и недовольства аттической аристократии политикой Фемистокла он был изгнан и заочно приговорен к смерти. И лакедемонянину Павсанию не было проку от Платейской победы: из-за новшеств, введенных им в Византии, он лишился расположения, завоеванного прежними заслугами. [144] Выступив во главе союзнического флота, чтобы добить персов, Павсаний занял Византий; там он стал вести себя, как восточный деспот, что привело к недовольству и к устранению Павсания от командования. Фокиона не оборонила ни молва, прозвавшая его Честным, ни его почтенные семьдесят пять лет, в течение которых он не совершил против афинян даже самого ничтожного проступка: заподозренный в том, что он предал Антипатру Пирей, Фокион был приговорен к смерти. [145] Элиан здесь не совсем точен: Фокион был предан смерти не столько за уступки, сделанные им при заключении мира с Атипатром, сколько за противодействие сыну Антипатра Полисперхонту, сулившему восстановить былое положение Афин.

В Лукании такой обычай: если путнику, пришедшему после захода солнца и пожелавшему войти в чей-нибудь дом, хозяин откажет в приеме, он подлежит наказанию как нарушивший правила гостеприимства не только в отношении чужестранца, но, думается мне, и Зевса Ксения. [146] Зевс Ксений — Зевс — покровитель гостеприимства.