Клавдий Элиан - Пестрые рассказы

Иллирийских дарданеев омывают, как я слышал, лишь три раза за всю жизнь: как только они родились на свет, когда заключили брак и когда умерли.

Жители Индии не дают и не берут взаймы под проценты. У них не бывает также, чтобы один обманывал другого или сам был обманут. Поэтому там не знают ни долговых расписок, ни залогов.

На острове Сардинии — так там принято — сыновья дубинами убивают своих состарившихся отцов и предают их тела земле, полагая, что дряхлым старикам постыдно жить, поскольку от возраста тело их лишилось силы. Там же существует закон, карающий за праздность. Человек, проводящий дни в бездеятельности, должен предстать перед судом и объяснить, на что он живет.

Ассирийцы собирают в одном каком-нибудь городе всех достигших брачного возраста девушек и продают их с торгов; купивший девушку таким образом получает невесту.

Житель Библа не поднимет на дороге никакой находки, ибо считает подобный поступок преступлением.

Дербикки убивают проживших более семидесяти лет сограждан: мужчин закалывают, женщин вешают.

Колхи хоронят своих мертвецов, зашив в шкуры и подвесив на деревья.

У лидийцев было принято, чтобы девушки, до того как выйти замуж, вели вольный образ жизни, а вступив в брак, жили скромно; нарушившая верность не могла рассчитывать на снисхождение.

Молва передает, что в споре о музыке с певцом Лаодоком, кифарист Никострат сказал, что тот мал в великом искусстве, сам же он велик в малом. Из этих справедливых и остроумных слов видно, что похвально не только обогащать принадлежащий тебе дом, но и свое искусство.

Полигнот с Фасоса и колофонец Дионисий были живописцами. Полигнот рисовал блистательно и прославился изображением людей и предметов в натуральную величину. Дионисий следовал ему во всем, за исключением размера картин; — у него была та же страсть, тот же дух, такие же фигуры, та же легкость одежд.

Я слышал, что в Фивах закон предписывает мастерам, живописцам и ваятелям, придавать тому, что они изображают, более возвышенные сравнительно с действительностью черты. За преуменьшение достоинств того, что служило образцом для статуи или картины, живописцам и ваятелям грозил денежный штраф.

Помнил добро и воздал за него благодарностью Тесей. Когда он был закован в оковы царем молоссов Аидонеем за то, что пришел с Пирифоем похитить его жену [147] Супруга Аидонея — богиня Персефона. (Тесей заботился не о себе, а делал все ради Пирифоя), Геракл, придя в страну молоссов, освободил его; за это Тесей воздвиг в честь Геракла алтарь. Семеро вождей, сражавшихся против Фив, отблагодарили Пронакта. [148] Согласно мифу, кормилица Пронакта оставила младенца, чтобы показать войску дорогу к колодцу; пока она ходила, мальчика умертвил змей, и в память о нем были учреждены Немейские игры. Так как Пронакт из-за них погиб, они в его честь учредили состязания, которые, по мнению большинства, первоначально связывались с памятью Архемора. [149] Другая версия мифа связывает возникновение Немейских игр (здесь речь идет о них) с немейским царевичем Архемором, которого, подобно Пронакту, умертвила змея, когда присматривавшая за ним служанка отошла, чтобы показать семерым вождям источник. Геракл добром отплатил Нестору за добро; когда Нелей не пожелал очистить Геракла, [150] Нелей, согласно мифу, не пожелал очистить Геракла от скверны после убийства им Ифита, так как был другом отца убитого юноши. все сыновья, кроме одного Нестора, были единодушны с ним. Поэтому, завладев Пилосом, Геракл убил Нелея и его сыновей, Нестору же не только сохранил жизнь, но даровал отцовское царство. Афиняне на деле изъявили благодарность потомкам Геракла. Так как их родоначальник пришел на помощь Тесею, они помогли Гераклидам возвратиться в Пелопоннес. [151] Существовал миф, что в благодарность за то, что Геракл вывел из подземного царства афинского героя Тесея, афиняне после смерти Геракла оказали поддержку его сыновьям в борьбе с Еврисфеем, и, когда он был разбит, Гераклиды смогли завладеть Пелопоннесом. Геракл не остался в долгу перед тремястами шестьюдесятью жителями Клеон за то, что они участвовали в походе против сыновей Молиона и погибли, как подобает храбрецам; [152] Племянники легендарного царя Авгия, сыновья Молиона Эврит и Ктеат, разбили войско Геракла, воевавшее с Авгием. В борьбе с ними союзниками Геракла были жители города Клеон. он уступил им почести, которые даровали ему жители Немеи, когда герой убил льва, свирепствовавшего в здешних местах. Менесфей, сын Петея, не показал себя неблагодарным по отношению к Тиндаридам. [153] Тиндариды — братья Кастор и Полидевк. Те изгнали сыновей Тесея и пленили его мать Этру, а царство отдали Менесфею; поэтому Менесфей первый стал именовать Кастора и Полидевка владыками и спасителями. Точно так же Дарий, сын Гистаспа, получив от Силосонта гиматий [154] См. прим. [7] в пору, когда был еще частным человеком, став царем, поставил Силосонта владыкой его родины Самоса, [155] Силосонт — брат самосского тирана Поликрата. Первоначально правил вместе с Поликратом, но был изгнан им, и после его смерти восстановлен в правах Дарием. воздав, можно сказать, золотом за медь.

Лакедемоняне, задумав разрушить Афины, испросили на этот счет у бога [156] Бог — дельфийский Аполлон. оракул. Он ответил: «Нельзя занести меч на святыню Эллады».

Злодеям даже смерть не приносит блага, ибо и тогда они не находят успокоения; тела их либо оставляют вовсе непогребенными, либо, если и погребают, они лишены последних почестей и пристанища, которое принимает всех. [157] В обоих случаях душа, по представлениям греков, в виде призрака бродит по земле, не имея прочного места в подземном царстве. Так, например, лакедемоняне не только обрекли голодной смерти Павсания, сочувствовавшего персам, [158] За сближение с персами Павсаний, ранее прославившийся победой над ними при Платеях, был заморен голодом в храме, где искал спасения. но, как сообщает Эпитимид, самому трупу его не дозволили лежать в родной земле.

Кто не знает о неслыханно быстрых переменах судьбы? Лакедемоняне, например, властвовали над фиванцами, а потом их могущество до такой степени ослабело, что те вторглись в Пелопоннес, перешли через Еврот и стали опустошать их землю. Вероятно, фиванцы захватили бы и Спарту, если б Эпаминонд не убоялся того, что пелопоннесцы объединятся, защищая ее. [159] Вероятно, подразумевается первое вторжение Эпаминонда в Пелопоннес (370 г. до н. э.).