Эсхил - Античная драма

Думают, что я безумен? Что же, ладно, в добрый час.
Сам прикинусь я безумным и отделаюсь от них.

Рот открыт, руками машет, — что же делать мне, отец?

Подойди ко мне, родная, и подальше от него.

О Иакх, о Бромий, в чащу на охоту ты зовешь. [269] О Иакх, о Бромий… — Притворяясь бесноватым вакхантом, герой выкрикивает культовые имена Диониса.
Слышу, слышу, но не в силах я уйти из этих мест.
Псица яростная слева стережет мои шаги,
А козел бодливый справа. Он уж многих на суде
Погубил невинных граждан показаньем, полным лжи.

Чтоб ты лопнул!

Вот вещает повелитель Аполлон
Взять воспламененный факел, чтобы выжечь ей глаза.

Ай, ай, ай, отец, ты слышишь, выжечь мне глаза грозит.

Говорят, что я безумен, а ведь сами без ума.

Дочка, горе!

Что ж нам делать?

Не позвать ли мне рабов?
Пусть его скорее схватят, свяжут, унесут, запрут,
Чтобы натворить не мог он больших бед.

Ты прав, спеши.

Что-нибудь придумать надо, чтоб меня не унесли.

Ты велишь мне, что есть силы, исковеркать ей лицо,
Если тотчас не успеет с глаз моих убраться прочь…
Аполлон, приказ исполню!

Убегай-ка поскорей! А не то ведь поколотит.

Убегу, а ты смотри,
Чтобы не ушел он.
Вот уж вправду горький мой удел!

Эту выгнал я недурно.
(Громко.)
А теперь ты мне велишь,
Чтобы дряхлый нечестивец,
Кикнов сын… [270] Кикнов сын. — Кикн — имя по меньшей мере пяти мифологических героев. Кого из них имеет в виду Плавт — непонятно. чтобы ему,
Бородатому Тифону, [271] …бородатому Тифону… — Тифон — сын троянского царя Лаомедонта. Полюбив Тифона, богиня утренней зари Эос уговорила Зевса даровать ему бессмертие, но не выпросила для своего возлюбленного вечной юности, и Тифон одряхлел: у него стали сохнуть руки и ноги и пропал голос. Менехм II называет Тифоном отца матроны за его старость. посох выхватив из рук,
Раскроил я череп, кости раздробил.

Эй, берегись! Ты меня не смей касаться, подходить ко мне не смей.

Твой приказ исполню снова. Нападу на старика
И двуострою секирой внутренности раскрошу.

Ну, теперь пора беречься и скорее убегать.
А не то, боюсь, угрозу выполнит и вправду он.

Аполлон, приказ твой труден. В колеснице лошадей
Необъезженных и диких ты велишь теперь мне стать,
Чтоб беззубый и вонючий этот лев раздавлен был?
Я всхожу на колесницу, вожжи взял, и бич в руке.
Мчитесь, кони, быстро мчитесь, пусть раздастся звон копыт,
Ноги легкие согните, напрягите и вперед!

Мне грозишь ты колесницей!

Снова, снова, Аполлон,
На него велишь напасть мне, опрокинуть и убить.
Кто ж, однако, мне вцепился в волосы и вдруг низверг
С колесницы, нарушая твой приказ, о Аполлон!

Старик
Уж вот болезнь ужасная, воистину!
Ведь был еще недавно он совсем здоров —
И вот такое сразу сумасшествие!
Пойду-ка поскорее вызвать лекаря.

Ну, наконец-то удалились с глаз моих
Принудившие здравого безумствовать!
На палубу скорее, благо вырвался!

Вы ж, господа, не говорите старому,
Какой отсюда убежал я улицей.

Сидеть устали кости и глаза — глядеть,
А все никак не мог дождаться лекаря.
Потом, вернувшись, стал он говорить, что он
И Эскулапу излечил полом ноги,
И Аполлону руку. Так что, кажется,
Ваятеля позвал я, а не лекаря.
Да вот он! Будто черепаха, движется.

Ну, чем он болен? Все мне расскажи, старик.
Он одержимый или слабоумный лишь?
Что с ним такое? Спячка ли, водянка ли?

А для того и зван ты, чтоб узнать болезнь
И вылечить.

Ну, это дело легкое! Ручаюсь честью, мигом будет вылечен.

Нет, ты его вылечивай старательно.

Сто раз на дню я буду горевать над ним:
С таким примусь стараньем за лечение.

Да вот и он. Посмотрим, что он сделает.

Вот уж, право, день нелепый, неудачный и дурной! —
Что тайком хотел я сделать, обо всем мой парасит
Растрезвонил, и напуган и обруган я теперь.
Словно он Улисс, чтоб горя столько причинять царю!
Но поплатится за это скоро жизнью он своей.
Впрочем, жизнь его давно уж стала мне принадлежать:
Он ведь жив моей едою. Так лишу его души!
Хороша же и гетера! Постояла за себя.
Я прошу мне дать обратно плащ, чтобы вернуть жене,
А она в ответ: «Дала уж!» Горе мне, несчастлив я.

Что он говорит?

Несчастлив, говорит.

Ну, подходи.

Здравствуй, мой Менехм. Ты что же руку обнажил?
Прикрой. Это при твоей болезни может очень повредить.

Убирайся, чтоб ты лопнул.

Замечаешь?

Как же нет!
Здесь втираньями простыми чемерицы не помочь.
Вот что, друг мой…

Что?

Скажи мне, пьешь ты белое вино,
Или красное ты любишь?

Что за вздор! К чему вопрос?

Это чрезвычайно важно.

А пошел ты прочь скорей.