Эсхил - Античная драма

Люди язык за зубами
Сразу держать перестанут:
Тот, кто свободен от ига,
Также и в речи свободен.
Остров Аянта, кровью
Залитый, стал могилой
Счастья гордого персов.

Кто побывал в несчастье, тем по опыту,
Друзья, известно, что когда накатятся
Несчастья валом, всё уже пугает нас,
А если жизнь спокойна, то надеемся,
Что так, с попутным ветром, будем вечно жить.
И вот сегодня все в меня вселяет страх.
Глазам везде враждебность божья видится,
В ушах не песнь победы — громкий плач звенит.
Так потрясен ударом оробевший дух.
Я не в повозке, не в привычной роскоши
Сюда вернулась, нет, я из дворца пришла
Пешком, чтобы того, кем сын мой зачат был,
Почтить надгробной жертвой. Молоко несу
Я от коровы безупречной белое,
И мед прозрачный, пчел трудолюбивых дар,
И, воду ключевую, беспорочную,
И этот благородный, неразбавленный,
Лозой, когда-то дикой, порожденный сок.
И золотые, спелые, душистые
Вечнозеленых масличных дерев плоды,
И вот еще цветов, детей земли венок.
В честь этой жертвы мертвым вы теперь, друзья,
Пропойте песню и на помощь Дария
Тень призовите! Я же возлияние
Потороплюсь подземным сотворить богам.

О царица, о Персии госпожа,
Ты дары в подземельный покой пошли,
Мы же будем, песню запев, просить,
Чтоб вожатые душ
В преисподней милость явили.
Божества священные дольних недр,
Гея, и Гермес, и над тенями царь,
Отпустите дух из темных глубин.
Один только он способен помочь
Беде многослезной советом.

Слышишь ли ты, равный богам,
Мертвый наш царь, стоны мои,
Варварские плачи?
Громко кричу, скорбно зову,
Рыдаю, жалуюсь, воплю,
Надрывно умоляю, вою.
Слышишь ли в преисподней?

Гея и вы, прочие все
Мрака вожди, главы глубин,
Выпустите на свет
Гордую тень бога-царя,
Питомца Суз. Пусть выйдет он!
Еще не хоронили персы
Равных ему, владыке.

Царь дорогой! Холм дорогой,
Где дорогое сокрыто сердце!
Аидоней, на дневной на свет
Выведи ты, Аидоней, [28] Аидоней — поэтическая форма имени бога преисподней Аида.
Дария только из царства ночи!

Он не губил в войнах людей,
Не посылал их навстречу смерти,
Он, богомудрым царем слывя,
Был богомудр, ибо умел
Войском персидским разумно править.

Баал, [29] Баал , или «бален» — фригийское слово, означающее «царь». о древний Баал, приди, приди,
На этот курган поднимись высокий,
Тиарой блестящей своей сияя,
Шагая в шафрановых эвмаридах,
Царь незлобивый, Дарий-отец, явись!

О новом горе услышать, о беде,
Владыка владык, ты приди сегодня.
Над нами стигийская ночь нависла:
Вся юная наша погибла поросль.
Царь незлобивый, Дарий-отец, явись!

Царь, твоя смерть —
Вечная рана для близких твоих.
Если б державой поныне ты
Правил, нам не пришлось бы
Нынче рыдать от боли двойной.
Ведь не плавают больше
Корабли, корабли мои.

Вернейшие из верных, юных лет моих
Товарищи седые! Что стряслось в стране!
Она в рыданьях бьется, и трещит земля.
Свою жену со страхом вижу около
Могилы, — благосклонно, впрочем, принял дар, —
А вы, столпившись у надгробья, плачете
И скорбно, заклинаньями и воплями,
Меня зовете. Выйти же на свет дневной
Не так-то просто: боги преисподние
Предпочитают брать, чем отдавать назад.
Но я и там в почете, и поэтому
Я вышел. Торопись же, чтоб не мешкать мне.
Какая персов новая печаль гнетет?

Страшно тебя мне увидеть,
Страшно мне слово промолвить,
Дрожу пред тобою, как прежде.

Если, вняв твоим заклятьям, вышел я из царства мглы,
Ты без долгих отступлений, покороче обо всем
Расскажи, отбросив робость пред особою моей.

Нет, не могу подчиниться
Нет, не могу я решиться
Сказать несказанное другу.

Что ж, коль скоро страх, как прежде, разум сковывает ваш,
Ты, почтенная подруга, сопостёльница моя.
Перестань рыдать и плакать и хоть слово мне скажи
Толком! Такова уж участь смертных — горести терпеть.
Ведь на суше и на море бед немало суждено
Испытать любому, если заживется на земле.

О счастливейший из смертных, доброй взысканный судьбой,
Если в дни, когда на солнце ты глядел, достоин был
Только зависти твой жребий, богоравный персов царь,
То и смерть твоя завидна: ты не дожил до беды.
Все случившееся, Дарий, краткой речью охвачу
И скажу, не обинуясь: мощи персов нет как нет.

Что стряслось? Мятеж ли, мор ли государство погубил?

Не мятеж, не мор. В Афинах наше войско полегло.

Кто ж пошел туда войною из сынов моих, скажи.

Ксеркс неистовый и целый материк опустошил.

Он пустился в сухопутный иль морской поход, глупец?

И в морской и в сухопутный. Он двумя фронтами шел.

Как такая тьма пехоты переправиться смогла?

Мост навел, чтоб через волны Геллы посуху пройти.

Неужели умудрился Боспор мощный запереть?

Умудрился. Демон, видно, дело сделать пособил.

И могуч же этот демон, если свел с ума царя!

По исходу видно, сколько зла он может натворить.

Что же с ними приключилось? Почему вы все в слезах?

Принесло пехоте гибель пораженье сил морских.

Значит, вражеские копья истребили всех бойцов?

Потому и стонут Сузы: город славный опустел.

Жаль мне доблестного войска, ополченцев наших жаль.