Эсхил - Трагедии

Да пребудет, богини, меж нами!

Хор

Антистрофа 2

Еще молю о том, чтоб никогда

Здесь не гремели мятежи и смуты

Усобиц ненасытных. Новой крови

980 Не устает просить земная пыль,

Хлебнув однажды крови. Должен город

Все новыми смертями

Платить за смерть.

Молю о том, чтоб, гражданам на радость,

Согласье здесь царило, чтоб любовь

И ненависть у всех была одна.

От многих бед

Такая дружба — верное лекарство.

Афина

Кто разумен, тому ли пути не найти

990 К мудрым, добрым речам?

Пусть чудовищны лики подземных богинь —

Верю твердо: великое счастье стране

Принесут они. Чтите пришелиц благих,

Благодарные граждане! Пусть же цветут

В славном городе нашем во веки веков

Справедливость и правда!

Хор

Строфа 3

Радуйся, радуйся славе, достатку,

Здешний народ!

Зевса чтя алтарь святой,

1000 Милой деве Зевса мил,

Становись мудрей, сильней!

Кто Палладою храним,

Тот отцу любезен Зевсу!

Афина

Пусть же радость и с вами пребудет. За мной

Вы пройдете, богини, в обитель свою.

Укажи нам дорогу, о светоч святой

Провожатых! Вперед за огнем смоляным!

Пусть лежит под землей все, что краю бедой

Угрожает. Пошлите из мрака на свет

1010 Все, что городу служит ко благу!

Вы же, дети Краная, 202гостей дорогих,

Постоялиц почетных родимой страны,

Проводите. Хочу я, чтоб к добрым делам

Направляли вас добрые мысли.

Хор

Антистрофа 3

Радуйся, радуйся, — вновь говорю я, —

Город святой!

Боги все и люди все,

Населяющие край

Девы Зевсовой, клянусь,

1020 Кто согласен гостий чтить,

Тот на жизнь роптать не станет.

Афина

Отрадно слышать эти пожеланья мне.

Я провожу вас в ясном блеске факельном

К подземному чертогу. А со мной пойдут

Служительницы храма: мой кумир они

Оберегают. И за нами двинется

Весь цвет земли Тезея, весь мой славный люд:

И женщины, и дети, и старух толпа.

(Выходящим из храма служительницам.)

Итак, вперед, надев плащи пурпурные

1030 В честь торжества! Огни пусть озаряют путь.

И пусть отныне гостьи наши добрые

Приносят счастье жителям земли моей!

Участники шествия

Строфа 1

В дом свой, о славные гостьи, грядите,

Дочери Ночи! Ликуя, вослед мы идем.

Благоговейте и песню хвалебную пойте!

Антистрофа 1

В мрак пропастей, в сокровенные недра

Слать не устанем почетные наши дары.

1040 Благоговейте и песню хвалебную пойте!

Строфа 2

Кроткие, землю святую любя,

С нами идите!

Радуйтесь свету

Ярких огней, озаряющих путь!

Подпевайте, пляшите, кричите!

Антистрофа 2

Мир Эвменидам, богиням благим

Края Паллады!

Так порешили

Вечная Мойра, всевидящий Зевс.

Подпевайте, пляшите, кричите!

В противоположность этому, Эсхил в своей трагедии не называет в своей поэме ни одного эллинского начальника, ни одного героя войны, тем самым утверждая, что победа — дело всего героического народа.

См. Ф. Энгельс К истории первобытной семьи (К. Маркс и Ф. Энгельс Сочинения т. 22, изд. 2-е, стр. 215-218; здесь Энгельс излагает принимаемую им концепцию Баховена).

В "Одиссее" Клитемнестра стала на преступный путь, уступив своему соблазнителю — Эгисту. Эсхил ввел новое обстоятельство в мотивировку ее измены — месть за убийство дочери и супружескую неверность. Вопрос хора звучит как сомнение самого поэта.

Пролог — партия актера до прихода хора. В ранних трагедиях Эсхила, «Молящие» и «Персы», такого вступления нет. Им открывается действие в «Семерых против Фив», в «Прометее прикованном» и в каждой из частей трилогии «Орестея».

Парод — первое выступление, первый выход («проход») хора.

Эписодий — диалогическая часть, содержащая те или иные элементы действия. Диалоги ведутся между актерами или между актером и предводителем хора (корифеем). Нередко диалог представляет собою обмен дробными репликами, чередование вопросов и ответов, большею частью однострочных, так называемую стихомифию.

Стасим — «стоячая» песнь хора, находящегося на площадке (орхестре) не в движении, а поющего стоя на месте.

Коммос — совместная лирическая партия хора и актеров. В древней ритуальной заплачке ударяли себя в грудь, — отсюда и название «коммос», означающее «удар», «биение». Иногда коммос тоже переходит и стихомифию, в печальный дуэт хора и актера, исполняющих плач (тренос) чередованием одиночных стихов, а иногда и полустиший.

Эксод — заключительная песнь хора («исход»), после которой исполнители покидали орхестру, а актеры — сцену.

Партии хора построены симметрично: одной группе стихов (строфе) определенного размера соответствует другая группа (антистрофа). Строфа и антистрофа исполнялись при поворотных движениях («строфа» означает «поворот») хора.

Наиболее часто стихотворным размером диалогов является триметр, состоящим из трех пар ямбических стоп. Нередким является и трохеический тетраметр — четыре пары хореев.

Стихотворный размер парода и эксода обычно анапестический. Эсхил передает душевные состояния и движения также и другими метрическими вариациями: чередованием в шестидольной стопе двух кратких и двух долгих слогов, так называемыми иониками, восьмидольной стопой о пяти слогах, так называемыми дохмиями (два коротких и три долгих) и др.

В тетралогию о Данаидах вслед за «Просительницами» входили несохранившиеся трагедии «Египтяне» н «Данаиды», затем сатировская драма «Амимона», от которой дошли лишь два с половиною стиха.

Время создания тетралогии точно не установлено. Возможно, что она — наиболее раннее из имеющихся произведении Эсхила. Вопрос о ее датировке освещен в статье И. М. Тройского «Оксиринхская дидаскалия к тетралогии Эсхила о Данаидах» («Вестник древней истории», 1957, № 2, стр. 146-159).

17. От коровы… — Данаиды и Египтиады — потомки Ио, миф о которой изложен в «Просительницах» далее (ст. 291-323 и 540-589). Она дочь аргосского речного бога Инаха, родившая от прикосновения Зевса сына Эпафа (имя которого и значит «прикосновение»). Эпаф родил Ливию, а Ливия, сочетавшись с Посейдоном, произвела на свет Бела. У Бела было двое сыновей — Данай и Египт. Дочери первого бежали в Аргос, спасаясь от насильственного брака, который им навязывали сыновья второго.

23. Ветви, обвитые шерстью — эмблема умоляющих о защите.

42. Зевсов бычок — обращение к Эпафу, сыну обращенной в корову Ио.

62. Жена Терея — афинская царевна Прокна, которая, чтобы отомстить мужу Терею да насилие над ее сестрой Филомелой, зарезала своего мальчика Итиса и его мясом накормила отца-насильника. Узнав об этом, Терей хотел убить Прокну, но 3евс превратил ее в соловья. Она вечно оплакивает свое дитя, ставшее жертвой ее мести, жалобно стонет: «Итис, Итис».