Автор неизвестен - Нихон сёки. Анналы Японии

Вечнозеленое дерево, листья которого состоят из трех частей. Эти листья использовались как блюда, на которые укладывались подношения богам в виде еды, в эти листья наливали сакэ и пр. От названия этого дерева ( касипа ) происходит и должность касипадэ — что-то вроде распорядителя угощения, совмещавшего обязанности повара и подавальщика.

Ладья эта названа в тексте великой (или священной — опо-ми-пунэ ), отсюда комментаторы предполагают, что речь идет о корабле императора и, стало быть, эта песня существовала и прежде, как гимн императорской ладье. Следовательно, нарратив вокруг нее был выстроен позже.

По-видимому, императрица вошла в устье реки Ёдогава, потом перешла в ее приток Кидзугава, по этому притоку повернула на юг примерно к нынешнему г. Кидзу, уже вблизи границы с преф. Нара (в описываемую эпоху — провинция Ямато).

Старое название реки Кидзугава.

Нинтоку, как видно, понял, что жена собирается вернуться в родительский дом и приказывает перехватить ее раньше, чем она туда доберется.

«Что до сотни не достает» ( момо таразу ) — постоянный эпитет макура-котоба к понятию «восемьдесят». Этот оборот был использован в свитке втором, раздел [9], когда бог Опо-ана-мути, уступая свою страну потомку Неба, сказал: «Я же сокроюсь за восемью десятками поворотов дорог, что до сотни не достает». Часто употребление этого макура-котоба и в «Манъё:сю:». Трудно судить достоверно о происхождении этого оборота; комментаторы НС-И упоминают в связи с этим, что корейское число восемь образуется из двух — 10 и 2, айнское семь — 3 и 10 и т. п.

«Пик за пиком проходя» ( тугинэпу ) — постоянный эпитет макура-котоба к топониму Ямасиро. Перевод здесь условен, этот оборот не раз встречается в песнях К и НС, но в «Манъё:сю:» он уже редок, по-видимому, смысл его стерся уже тогда.

Метафора «знатный вельможа» — «дерево» характерна для этого периода словесности, простой же народ в НС именуется «травой» (см., в частности, свиток первый, раздел <5.2>, а также коммент. 175).

Эта песня по жанру напоминает и «песни восхваления страны», и песни, исполняемые в представлениях традиционного театра Но во время путешествия героя ( митиюки ), когда посредством называния топонимов в песне воспроизводится маршрут героя и преодолеваемое им пространство.

«Где гора за горой» ( тугинэпу ) — как говорилось выше, постоянный эпитет макура-котоба к топониму Ямасиро (нынешнее Киото, расположенное в лощине между горами). «Нара, [где] синюю глину [добывают]» ( аво-ниёси ) — определение к Нара. (В переводах «Манъё:сю:» А.Е. Глускиной этот оборот переведен как «гора, пышная в зелени листвы», однако в настоящее время комментаторы склоняются к тому, чтобы согласиться с Мотоори Норинага, связывавшим это определение с залежами синей глины — аво означает и «зеленый» и «синий»). «Малые щиты» — определение к топониму Ямато.

Эти песни, с рядом изменений, помещены и в К.

«Шелковичное дерево» — в тексте сказано ура-гупа, то есть «изнанка», «задняя часть» шелковицы. Что это может значить, теперь уже неведомо, и толкования по этому поводу многообразны и противоречивы. Общий смысл песни в том, что император сравнивает себя с этой веткой, бьющейся в излучинах реки и неспособной пристать к берегу, подобно тому, как он сам оказался между двумя женщинами и не может теперь видеться ни с одной из них.

«Вьющийся плющ» — постоянный эпитет макура-котоба к слову «скала» ( ипа ). Ипа-но пимэ — Дева-Скала — имя императрицы.

Эта песня тоже не вполне однозначна. Из разных вариантов толкований разных ее частей складывается представление об ее общем пафосе — если бы ты, императрица, была более сдержанной и терпимой, не было бы такой огласки и шума, и мне не пришлось бы являться сюда со свитой. Предполагается, что шелест листьев выкапываемой редьки, передаваемый в песне как сава-сава-ни , омонимичен слову «шум», «шуметь» ( савагу ), последнее слово, впрочем, в тексте отсутствует, но таким образом император намекает на него. «Ветка шелковицы» возможно, та самая, которая обыграна в предыдущем стихотворении.

В песне выражается упрек — зачем императрица обращается с ним, как с чужим, хотя еще недавно обнимала его руками, белыми, как корень редьки. Дальневосточная редька — ярко-белая, удлиненной конусообразной формы.

Будущий правитель Ритю:. Наследным принцем, по датировкам НС, он стал в 15 лет.

Не исключено, полагают комментаторы НС-И, что теперь это окрестности г. Такэхара в преф. Хиросима.

Это же предание записано в «Сяку нихонги» как фрагмент «Сэтцу фудоки». Цуда Сокити предполагает, что оно было использовано в НС, чтобы объяснить происхождение обычая, согласно которому род Сапэки-бэ (Саэки-бэ) поставлял оленину к столу правителя, а также изначальную связь этого рода с местностью Нута в Аги.

В этой песне обыгрываются «птичьи» имена, в изобилии присутствующие в данном свитке. Имя принцессы Мэтори-но пимэ, дочери правителя О:дзин, означает Принцесса-Птица (женского пола), Пая-буса-вакэ — Юноша-Ястреб.

«В небесах распростертых» ( писаката-но ) — постоянный эпитет макура-котоба к слову «небеса», перевод его здесь в высшей степени условен, так как значение этого оборота, можно сказать, полностью утрачено. «Станочек в небесах», или «станочек небес» по-видимому, означает «драгоценный станок», «священный станок» и т. п.

На этом станке ткется не обычная одежда, а накидка особого покроя, надеваемая через голову, которой пользовались мужчины, приходя по ночам к жене согласно обычаю цумадои, «навещанию жены», при котором супруги жили раздельно, и встречи происходили только по ночам, в доме женщины. Именно по этой готовящейся одежде Нинтоку сразу понял, что брак уже свершен.

В варианте этого сюжета в К на станке ткет сама Мэтори-но пимэ, но с мифологической точки зрения функционально это не меняет дела.

Здесь снова иносказательно употребляются не имена, а названия птиц — перепел сазаки (Опо-сазаки, правитель Нинтоку) и ястреб пая-буса (Пая-буса-вакэ-но мико, принц, брат правителя).

Придворные принца этой песней подстрекают его, Ястреба, напасть на Перепела (Нинтоку). Туки так называемая дзельква японская, древесина которой, как свидетельствуют словари, именуется «железным деревом». «Священное дерево туки », по-видимому, метафора священного поста правителя.