unknown - Ямато-моногатари

так сложил. Там во множестве были и другие люди, но стихи их были нехороши и забылись.

Покойный Мунэюки-но кими, бывший в чине укё-но ками [93], однажды ждал повышения в должности, но узнал, что повыше­ния не будет. В то время у императора Тэйдзи все слагали сти­хи на тему водорослей, обвивавших камень, присланный из провинции Ки:

Укё-но ками сложил:

Тот же Укё-но ками как-то написал Гэму-но мёбу:

Вот стихотворение, сложенное Укё-но ками и поднесенное императору Тэйдзи:

И еще:

так он написал, и стихи его выражают сожаление о том, что император не одаряет его своей милостью. Император соизволил взглянуть и сказал: «Что это такое? Не понимаю смысла» – и даже показал Содзу-но кими. Прознал об этом Укё-но ками и понял, что все напрасно, так и людям рассказывал.

Мицунэ [98]сложил и поднес императору:

В дом Укё-но ками его возлюбленная:

Цуцуми-тюнагон [101]по высочайшему повелению отправился в горы Оутияма, где пребывал император-монах. Император был очень грустен, и тюнагоном овладела печаль. Было это место очень высокое, и, увидев, как снизу поднимается множество облаков, тюнагон сложил:

Когда прежняя сайгу [103]жила в стране Исэ, Цуцуми-но тюнагон был послан гонцом из дворца, и:

Ответ же неизвестен. Это место, где жила сайгу, называлось Такэ-но мия – Бамбуковый дворец.

Один из братьев правителя Идзумо [105]получил разрешение прибыть во дворец, и другой, которому разрешения не было дано, сложил:

Дочь [106]пятого сына прежнего императора [107], звавшаяся Итидзё-но кими, служила в доме Кёгоку-но миясундокоро, Госпожи из Восточных покоев. Что-то неладное приключилось, она оставила дворец и впоследствии, будучи супругой правителя страны Юки, сложила:

Когда дочь Морофути [109], правителя Исэ, выдали замуж за тюдзё Тадаакира [110], Укё-но ками решил жениться на бывшей там юной девушке и обменялся с нею клятвами, а наутро, сложив стихи, послал ей:

Принцессу Кацура навещал принц Сикибугё-но мия, а в доме принцессы служившая девушка нашла, что этот принц очень хорош собой, и влюбилась в него, однако он и не знал ничего об этом. И вот как-то любуясь полетом светлячков, он повелел девушке: «Поймай-ка!» Тогда она, поймав светляка, завернула его в рукав своего кадзами, показала принцу и так сказала:

В доме Минамото-дайнагона часто бывала Тосико [113]. Случалось даже, что она устраивалась в покоях и жила там. И вот как-то в скучный день этот дайнагон, Тосико, ее дочь Аяцуко, старшая из детей, как и мать, по характеру весьма примечательная, и еще Ёфуко, жившая в доме дайнагона, обладавшая прекрасным вкусом и тоже очень своеобразная, – собрались все четверо вместе, рассказывали друг-другу множество историй – о непрочности связей мужчин и женщин, о бренности всего мирского говорили, и дайнагон сложил:

Так он прочел, и все они, ничего не отвечая, громко зарыдали. До чего же странные это были люди! [115].

Монах Эсю [116]как-то лечил одну даму, и начали о них говорить в свете всякое, тогда он сложил: