Аттар - Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Придя к Джунайду, Шибли сказал: «Я слышал, что у тебя есть бриллиант. Если ты думаешь, что мне хватит средств на то, чтобы купить его, пожалуйста, прими благосклонно деньги и отдай мне этот бриллиант, но если ты считаешь, что цена камня выше той суммы, что я могу предложить, даруй мне его бесплатно». Хазрат Джунайд сказал Шибли, что бриллиант ему не по карману, а если он отдаст его даром, то Шибли не сможет по достоинству оценить этот камень. Поэтому ему необходимо сначала приложить усилия и упорно добиваться того, чтобы приобрести его. Если он хочет иметь бриллиант, он должен полностью уничтожить свое эго и погрузиться в океан Единого сознания (Таухид). После этого Бог откроет перед ним двери терпения и ожидания. И если он сможет выдержать все испытания, Всевышний даст ему в награду этот бриллиант.

Джунайд сказал Шибли, готовому ко всем испытаниям, что он должен продавать на рынке серу в течение года, а затем еще один год жить подаянием. Целый год он продавал серу, а потом начал просить милостыню, но люди отказывались подавать ему. Тогда Джунайд попросил Шибли, чтобы он отмечал для себя, как к нему относятся люди. Оказалось, что их не волновали его духовные достижения. С этого времени он не должен был обращать внимания на сотворенные вещи или интересоваться чем-то мирским. Затем Джунайд приказал Шибли отправиться в Нихаванд, где раньше он занимал высокое положение. Ему было велено переходить от двери к двери и просить прощения у каждого, кого он мог обидеть когда-то. Шибли все исполнил, и ему было приказано по возвращении домой опять начать просить милостыню и суметь за год вырвать из своего сердца любое желание получить признание среди людей. Это также было сделано. Все, что Шибли приносил домой, Джунайд раздавал дервишам, и Шибли часто оставался голодным. Это продолжалось целый год, пока Джунайд не признал, что Шибли достоин его общества, и поручил ему прислуживать святым, которые приходили к нему. Шибли выполнял новые обязанности в течение года. Наконец Джунайд спросил его, какие чувства он испытывает сейчас. Шибли ответил: «Я считаю себя самым низким из всех смертных». Джунайд сделал ему комплимент, сказав: «Твоя вера сейчас совершенна».

Сначала Шибли был готов наполнить сахаром рот каждого, кто повторял Имя Господа. По мере роста его экстатического состояния он часто предлагал золотые мохуры тому, кто повторял бы рядом с ним Имя Господа. Когда он продвинулся еще дальше в своем развитии, он стал носить с собой меч без ножен. Шибли был готов убить каждого, кто произнес бы в его присутствии Имя Бога. На вопрос о причине таких странных перемен он обычно отвечал следующее: «Сначала я полагал, что люди повторяли Имя Бога с искренним желанием получить просветление, но потом я открыл для себя, что они повторяли его в силу привычки — формально и безграмотно».

Однажды Шибли услышал Глас Божий: «Шибли, как долго ты будешь довольствоваться именем, ищи теперь Имя Бога». Эти слова оказали на Шибли такое воздействие, что он вошел в экстаз и в своем безумии прыгнул в реку Даджлу, но по Божьей милости волна вынесла его на берег, и он был спасен. Его состояние экстаза делалось все сильнее, и однажды он прыгнул в горящую печь, но не пострадал и не получил ожогов. Он услышал Глас Божий: «Того, кто принес себя в жертву Богу и кому Он глубоко проник в сердце, никто не может убить, кроме Него Самого». Когда экстатическое безумие Шибли выходило из-под контроля, на него надевали цепи и часто помещали в сумасшедший дом. Когда люди называли его безумцем, он отвечал: «Не я, а все вы — безумцы: эта истина откроется вам в Судный день».

Как-то раз, когда Шибли находился в состоянии экстатического безумия и сидел в сумасшедшем доме, его пришли проведать несколько друзей. Он поинтересовался у них, кем они себя считают. Они ответили, что его друзьями. Тогда он поднял несколько камней и стал бросать их в пришедших. Когда они спросили, почему он оказывает им такой странный прием, Шибли крикнул им: «Вы не настоящие друзья, потому что не можете вынести страданий, причиненных вам рукой друга».

Однажды люди увидели, как Шибли бежит с горящей лучиной по улице. Они спросили его, куда он направляется. Он ответил: «Я хочу предать огню Дом Бога — Каабу». На следующий день люди увидели, что он снова несет огонь, и на их вопросы он ответил: «Я хочу, чтобы рай сгорел в огне и люди не любили бы Бога лишь за наслаждения, что обещает им рай».

Озорные дети часто кидали камни в Шибли, когда он проходил по улице. Однажды его так сильно поранили, что потекла кровь, а ее капли, падая на землю, складывались в буквы таким образом, что можно было прочитать Имя Аллаха.

Чтобы не спать по ночам, Шибли сыпал себе в глаза соль. Ему задали вопрос, для чего он это делает, и он отвечал так: «Бог спросил меня, как я могу спать, когда мой Возлюбленный бодрствует?»

Однажды Шибли так сильно расцарапал свое тело, что на нем остались заметные раны. Джунайд спросил его, зачем он поранил себя. Он ответил: «Сегодня мне открылась истина. Я не могу выносить эту боль. Я сделал это, чтобы как-то утешиться».

Шибли имел обыкновение так много причитать и плакать, что люди спешили к нему на помощь и спрашивали, что случилось. Он отвечал: «Я плачу, потому что не исполнил своего долга, доверенного мне Всевышним».

Шибли однажды сидел среди своих духовных братьев, собравшихся вокруг Хазрата Джунайда, когда кто-то из учеников принялся восхвалять его. Джунайд прервал его, стал ругать Шибли в резких выражениях и удалил его от себя. Когда Шибли ушел, Джунайд сказал своим ученикам: «Вы практически могли убить Шибли духовно своим чрезмерным восхвалением, но я спас его. Эта похвала могла пробудить в его «я» непокорность, и он был бы проклят навеки. Своими оскорблениями в его адрес я способствовал развитию в нем покорности и духовности, а ваша похвала была для него смертельной. Мое оскорбление послужило ему щитом от меча вашего восхваления».

Шибли имел обыкновение приносить в келью, где он совершал богослужение, связку прутьев. Он стегал себя ими каждый раз, как в его голове мелькала мысль о плотском. Он покидал келью, оставляя после себя сломанными практически все прутья. Если не оставалось ни одного целого прута, Шибли бился всем телом о стену, чтобы держать свой ум в повиновении.

Когда он сидел в одиночестве в своей келье, то отказывался от всякого общения с людьми.

Шибли часто говорил:

1. Я всю жизнь жаждал испытать момент единения с Богом, когда даже мое «я» не будет стоять между нами.