Михаил Роттер - Ци-Гун Пяти зверей: правда и сказка

Существует большое количество поз, в которых может практиковаться «столб». В основном столбы симметричные, но при необходимости (особенно при изучении воинских искусств) может применяться столб с «одиночной тяжестью», когда большая часть веса приходится на одну ногу. Стоять в любой из этих позиций можно любое время от одной-двух минут до одного-двух часов.

Все это ты почти наверняка знаешь и без меня. Но есть одна вещь, известная далеко не всем: от правильного стояния в столбе человек заметно умнеет. И практически никто не знает, почему так происходит. Но мы сейчас сделаем так, что ты сам догадаешься. Как ты думаешь, что самое главное для успешного столбового стояния?

– Трудно сказать, там все главное, – задумался я. – Но я, пожалуй, рискнул бы предположить, что в первую очередь следует построить правильную телесную структуру и расслабиться.

– Ну вот ты все и сказал, – улыбнулся профессор. – Главный секрет заключается в том, что полное расслабление подразумевает и расслабление ума. Про расслабление тела говорят все, а вот про расслабление ума… Мне, кстати, тоже прямо об этом никто не говорил. Намекали неоднократно, но до меня не доходило. Понял я это совершенно неожиданно, прочитав, что сказал великий Джон Нэш, когда его спросили, верно ли, что математика – дело молодых. Так вот он ответил, что в математике важно не столько умение напрячь мозг, сколько умение его расслабить, что это умеют человек десять из ста, причем в молодости это отчего-то удается лучше. Вот тебе и ответ: при стоянии столбом расслабляется мозг и человек начинает использовать его более эффективно. А всем (и ему самому в том числе) кажется, что он поумнел.

Вот вкратце и все. Такого описания тебе хватит?

– Спасибо, Сергей Михайлович, вполне. А для чего вообще нам нужно было вспоминать про столбовое стояние?

– А для того, что ты сейчас будешь сам делать новый стиль Ци-Гун. Я ему даже придумал несколько «рабочих» названий на выбор: «Нордический Ци-Гун», «Ци-Гун скандинавской ходьбы», «Пять вооруженных зверей»… А не понравится – сможешь придумать сам.

– Ну с названием мы разберемся, – осторожно сказал я. – Вот как нам быть с самим Ци-Гун?

– А чего Ци-Гун? – удивился профессор. – С ним-то как раз все ясно. Сейчас идешь в кладовку при входе, берешь пару лыжных палок и делаешь с ними Ци-Гун Пяти зверей. Тебе какую технику с оружием показывали?

– Шест показывали, меч, саблю, веер, даже цепь.

– Ну прекрасно, будем считать, что теперь у тебя каждый зверь держит в лапах по мечу. Правда, я не знаю, чем их держит журавль. Ну журавль-то ладно, а вот змея… Ладно, сам придумаешь, в чем она их там держит, неважно, держит и держит.

До меня постепенно стало доходить. Профессор подразумевал, что форма каждого зверя может выполняться и не с «пустыми руками». Тогда получается, что я буду делать Ци-Гун (в том числе и короткие столбы) «с утяжелением». Сколько там весит лыжная палка? Допустим, полкило? Вот и получится, что Ци-Гун этот «резко» становится воинским и заодно способствует укреплению тела.

– По глазам вижу, что ты понял, – кивнул Сергей Михайлович. – А раз понял, приступай к «проектированию», готовый «проект» представишь мне на утверждение.

А мне что, меня хлебом не корми, дай схемки порисовать. Так что через полчаса у меня все было готово.

– Вполне, – сказал профессор, увидев мои каракули. – Только я немного, с твоего позволения, дополню. Смотри, вот журавль против змеи и журавль против дракона и леопарда. – И он, полностью сохраняя мой стиль, дорисовал внизу еще две картинки.

Полюбовавшись на свое «произведение», Сергей Михайлович сказал:

– И таких сочетаний ты можешь составить сколько угодно.

– А зачем? – удивился я. – То, что вы сейчас нарисовали, – это уже как бы и не Ци-Гун, а фехтование. А вы сами говорили, что передаете мне исключительно оздоровительную часть Пяти зверей.

– Так и есть, только оздоровительную, – утвердительно кивнул профессор. – Но это никак не мешает тебе думать своей головой. Наверняка ты знаешь правило Дейла Карнеги о лимоне и лимонаде. Не можешь не знать, его знает весь цивилизованный мир. Так вот оно гласит: «Если судьба вручает тебе лимон, постарайся сделать из него лимонад». В данном случае я его трактую так: если я тебе показываю что-то одно, ничто не мешает тебе увидеть в этом что-то другое. Если, разумеется, тебе это нужно. Можно сказать, что я учу тебя, как конструировать двигатель, а установишь ты его на спортивный автомобиль, грузовик или автобус – это уже твое дело. Может, просто поставишь в гараж и забудешь о нем. Так, кстати, поступают многие люди: научаются чему-то, а потом не пользуются. Хотя лично мне это не кажется умным.

В общем, с учетом внесенных мною поправок утверждаю, – улыбнулся он, ставя внизу листа дату и чрезвычайно простую подпись. – На этом будем считать, что курс лекций ты прослушал и даже защитил курсовой проект, что я и удостоверил только что своей подписью.

– Если серьезно, – сказал Сергей Михайлович, когда вдоволь насмеялся, – то урок здесь простой: ты уже вполне готов к тому, чтобы не ждать, когда кто-то тебе что-то покажет. Я бы сказал, что ты уже просто обязан иметь собственное понимание. Имеется в виду, что ты можешь делать собственную «аранжировку» хорошо известных вещей. Разумеется, при этом ты, как порядочный человек, должен ссылаться на «исходник», то есть на настоящего автора. Я и сам так делаю. Например, мне давно нравятся изумительные слова у Омара Хайяма:

Пить можно всем, необходимо только

Знать: где, когда, за что и с кем и сколько.

Так вот, я преобразовал этот стих в простой и полностью рабочий рецепт похудения, с помощью которого уже сбросили вес несколько моих знакомых. В моей трактовке он звучит так:

Есть можно всё и всем, необходимо только

Знать: что, где, когда и с кем и сколько.

И обрати внимание, я ничего не придумал, просто заметил уже существующую жемчужину и (еще раз повторю, с обязательной ссылкой на автора) переделал ее «под боевой патрон».

«И тут мы с ним похожи», – в очередной раз отметил про себя я. Мне тоже всю сознательную жизнь нравился Омар Хайям, особенно рубаи, написанные им в старости:

Много лет размышлял я над жизнью земной.

Непонятного нет для меня под луной.

Мне известно, что мне ничего не известно, —

Вот последний секрет из постигнутых мной.

Но задумываться особенно было некогда, потому что профессор (тоже мне Харниш по прозвищу Время-не-ждет) продолжал говорить: