Михаил Роттер - Ци-Гун Пяти зверей: правда и сказка

Итак, тут первым из Пяти элементов «назначена» Земля. Определенная логика (вообще говоря, у китайцев на любой случай найдется своя логика) тут есть, потому что Земля считается центром, основой остальных Первоэлементов. Земле соответствуют селезенка, желудок, рот, губы, десны, зубы, «телесная ткань» – мышцы, эмоция – беспокойство. Ключом к «телесным» свойствам элемента Земли является тридцать шестая точка меридиана желудка под названием Цзу- Сан-Ли.

Уникальность этой точки в том, что на нее можно воздействовать любыми способами. Даже если человек не способен определить ее точное нахождение, то он может просто растирать эту область или стучать по ней кулаком, как это будем делать мы.

Как ее только не называют китайцы и японцы: «точкой долголетия», «точкой от ста болезней», даже «вратами рая». В общем, не точка, а сказка под названием «лекарство от всех болезней». Кстати, есть легенда (даже считается, что это правда) о том, что на торжества по поводу открытия нового моста в Эдо император Японии приглашал крестьянина по имени Мампэ, которому на тот момент было ни много ни мало 242 года и который свое невиданное долголетие объяснял тем, что всю жизнь прижигал себе полынными сигаретами точку Цзу-Сан-Ли, как научили его предки.

Много еще чего говорят по поводу этой точки. Например, что она соединяет восходящую и нисходящую ветви энергетического канала, связанного с «пяточным дыханием», и что ее активизация во время первой фазы Луны позволяет очистить этот канал от шлаков, блокирующих «бессмертное дыхание». В эти сказки можно верить, можно не верить (лично я не поверю ни на мгновение, пока сам не увижу двухсотлетнего старика в нормальном физическом состоянии и здравом уме), но сама точка точно «рабочая».

А работать с этими точками мы будем просто, я бы даже сказал, грубо: стучать по ним кулаком. Причем кулаки не должны быть сжаты, в них должно оставаться пустое пространство. Правда, мастера говорят, что пространство это не пустое, что в нем находится Ци.

Точки Цзу-Сан-Ли парные и находятся ниже колена и чуть «наружу» от центральной линии голени. Сам понимаю, что объяснение это не научное и «не анатомическое», но зато простое. А на практике определяешь их положение следующим образом. Кладешь центры ладоней на центры коленных чашечек. Пальцы (от указательного до мизинца) прижимаешь к голеням, средний палец – вдоль оси голени. Пальцы должны быть чуть растопырены, расстояние между ними примерно равно половине толщины указательного пальца. В таком положении кончик безымянного пальца указывает на искомое место.

В общем, долго сказка сказывается, а на самом деле все легко: стучишь двумя кулаками одновременно по обеим точкам Цзу-Сан-Ли сколько захочешь, вот и все. А когда настучишься вдоволь, простучи по голеням вниз от точек Цзу-Сан-Ли до уровня лодыжки.

Вторым у нас идет Первоэлемент металл. Это легкие, нос, «телесная ткань» – кожа, эмоция – горе. Будешь делать эту технику – будет у тебя хорошая кожа, причем по всему телу. Это, конечно, больше реклама для девушек, но и для всех остальных тоже очень неплохо. Сам знаешь, кожа – самый большой орган в человеческом теле. И еще, как ты думаешь, что в тибетской медицине считается причиной возникновения самого большого количества соматических заболеваний?

– Все болезни от нервов и от недостатка водки в организме, – попытался неуклюже отшутиться я.

– А я тебе, кстати, совсем недавно говорил: «Нечего сказать – молчи», – укоризненно покачал головой профессор. – Но в любом случае не говори банальностей и расхожих фраз, не используй штампов, которые требуются большинству для того, чтобы хоть что-то сказать. Тебе все это не нужно, ты достаточно умен, чтобы говорить «от себя». А чтобы ты не спрашивал, как это связано с Ци-Гун и с чего это я морочу тебе голову, отвечу сразу: молчание – это тоже Ци-Гун, причем могущественный!

Тут мне стало интересно и я попросил профессора рассказать про молчание более подробно. Тем более уж он-то специалист по этой части. Когда ему нужно что-то объяснить, он говорит очень долго и очень красиво. В противном случае он может молчать целый день, причем мне кажется, что делает он это гораздо с большим удовольствием, чем говорит.

– Про молчание… – задумался Сергей Михайлович. – Что можно сказать про молчание? О молчании можно только молчать. Давай-ка начнем от противного, «поговорим о говорении». Как ты думаешь, для чего люди общаются? Я имею в виду не по делу, а просто так.

– Ну общаются для того, чтобы общаться…

– Увы, все совсем не так, люди общаются для того, чтобы говорить. Ты сам наверняка видел, что никто никого не слушает, каждый хочет высказаться сам. Есть люди, которые говорят вообще не переставая, моя мама называла их «говорильными машинами». Они говорят без остановки, на любую тему, повторяя все по тысяче раз, потому что даже самый умный и эрудированный человек не может говорить все время, при этом не повторяясь. Они перебивают собеседника, не давая ему сказать ни слова. Они говорят о политике, о том, что приготовили на обед и что купили на базаре. Они говорят о своей семье, о том, что было много лет назад, они говорят обо всем и остановить их бывает невозможно. Говоря с таким человеком по телефону, ты можешь прощаться с ним десять раз, а он все равно будет продолжать говорить. Ты представляешь, сколько энергии изводит впустую, в полном смысле слова «пускает на ветер» подобное трепло?! Мало того, если предположить, что у людей существует некое общее пространство «разговорообщения», то такой человек заполняет его собой, просто «выталкивая» из него своего собеседника.

Тот же, кто молчит, напротив, создает некую пустоту, позволяя говорить другим, не мешая им своим присутствием и не тратя силы и энергию на бесполезный треп. И если пару дней назад я говорил тебе «заткни ум», то теперь я говорю тебе «заткни рот», не говори лишнего, тогда, может, и ум будет легче избавить от лишних мыслей. Но меньше говорить – это самый легкий, самый внешний уровень.

– А высший? – не утерпел я.

– Тут я тебе ничего не скажу, потому что сам этого не знаю и вряд ли узнаю в этой жизни. Все, что я могу, – это процитировать то, что говорили про легендарного дзенского мастера Банкэя, не оставившего после себя ни школы, ни учеников, ни письменных трудов: «Он был похож на птицу, не оставляющую в небе никаких следов; когда он входил в лес, не шевелилась трава; когда он входил в воду, не появлялось ряби».