Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. (Стихи, поэмы, романсы, арии)

еще не приносят жары,

А последние заморозки

будто и не холодны.

Мой двор окружили

деревья высокой стеной,

Но тяжко вздыхаю

я лишь перед сливой одной.

Ты спросишь меня,

в чем причина печали моей:

Под снегом цветы ее

кажутся яшмы нежней,

Плодам ее спелым

роса не бывает страшна,

Колышутся ветви ее,

когда наступает весна.

Но эти же ветви

поникнут в морозные дни:

Цветы их прекрасны,

но недолговечны они...

Господин мой, видел берег

в зелени речной?

Травы, что мертвы зимою,

расцветут весной.

Господин мой, солнце видел

с городской стены?

Небеса, едва погаснув,

будут вновь озарены.

Но совсем иная доля

суждена на свете мне -

И меня Источник Желтый*

скоро спрячет в глубине,

Путь людской - мгновенье счастья

и страданий череда.

Благодатными бывают

только ранние года.

Я хочу, чтоб было больше

встреч нам суждено,

Чтоб водились под подушкой

деньги на вино.

Для чего мне после смерти

слава и успех?

Жизнью, бедностью, богатством

Небо ведает за всех.

Господин мой, видел иней

на морозном льду?

Как там холодно и мрачно,

подо льдом в пруду!

Пусть под утро потеплеет

солнечной порой,

Только долго ли продлится

утренний покой?

Наша жизнь на этом свете

пронесется вмиг,

Кто из нас причины смерти

глубоко постиг?

Год ушел, наступит новый -

ход времен неумолим,

Не нужны уже заколки

волосам седым...

Господин мой, ты не видел

птиц весенний перелет?

В эту пору зеленеют

сотни трав и луг цветет!

Но холодный зимний ветер

вдруг нагрянет из-за туч,

И весеннего сиянья

ускользнет неверный луч.

Вслед за солнцем воссияет

на небе луна,

А душа моя печалью

доверху полна...

Цветущую ветку

вручаю почтовым гонцам -

Далекому другу

пусть вестью послужит она.

Наверно, в Цзяннани*

он к поздним привык холодам,

А с этою веткой

у друга наступит весна...

В лодке узорной

с милой подругой вдвоем

Вдаль заплывем мы,

снова назад повернем...

Леска зацепит

стебель кувшинки речной,

Легкие весла

уток пугают порой.

Вот и настала

ночь незаметно для нас, -

В позднюю пору

выпал нам радости час.

Неприступные скалы

стоят бесконечной грядой,

Собирается сумрак

в неясной дали голубой.

На бескрайних просторах,

где ветер порывист и крут,

Придорожные травы

осенней порою растут.

Не успел я вернуться -

и сразу кончается год,

И от этого душу

унылая тяжесть гнетет.

Индевеющий воздух

прохладнее день ото дня.

Но роса на одежде

в пути не задержит меня.

И когда эти горы

покроет весенней листвой,

Я лесную калитку

навеки запру за собой...

Спускаюсь с террасы -

старинная лютня в руках,

Брожу одиноко,

томима любовью своей.

У края дороги

стою в заходящих лучах,

И все безутешней на сердце,

и все тяжелей.

Душистую мальву

я рву на росистом лугу,

Гуляю вдоль речки,

подол приподняв от росы.

Парчой одеяла

согреться никак не могу,

В шелках драгоценных -

не вижу их прежней красы.

Равнина вокруг

засияла под яркой луной,

Не знает луна,

что творится сегодня со мной...

Осенние ветры

шумят над широкой дорогой,

Доносится песня

до комнаты южной моей.

Печальный затворник,

лежу в павильоне закрытом

И слышу сквозь дрему,

как хлопают створки дверей.

Пустое жилище

прозрачной наполнено тьмою,

В тиши моей кельи

сгущается призрачный дым.

Высокие окна

завешены сеткой от мошек,

Вечерние птицы

летают над домом моим.

Хотя я привык

к дорогому чиновному платью,

Моря и озера

в делах позабыл навсегда,

Но помню, на склонах

есть роща коричных деревьев,

В закатную пору

мечтаю вернуться туда...

На свете, говорят,

десятки тысяч гор,

Но холмиком одним

не налюбуюсь я.

Здесь у крыльца есть все

для счастья моего,

И не влечет меня

в далекие края.

Стою на берегу

во влажной духоте,

Разглядываю сад

в открытое окно.

Как изменились в нем

и птицы и листва,

Осенних орхидей

вокруг полным-полно.

Я вижу из окна

ветвистый старый сук

И выхожу к ручью,

что опоясал сад.

Под мертвой чешуей

бамбук зазеленел,

И крылья белых птиц

среди ветвей блестят.

Осеннею листвой

покрылся южный пруд,

И лотосы у башни

северной видны.

Круг солнца за нее

вот-вот уйти готов,

Воздушный полог мой

в сиянии луны...

Пусть разожгут очаг,

нарежут зелень с гряд, -

И молодым вином

я угощу друзей.

Ведь если станем мы

от дружбы уставать,

Порадует ли нас

тепло осенних дней!

Весенней белою водою

полны затоны и пруды,

Над ними караван гусиный

кружит в небесной вышине...

Выщипывают клювом гуси

речную ряску из воды,

И, снова в воздух поднимаясь,

уносят иней на спине.

Поток бушующий подбросит

их стаю легкою волной,

И вот они уж сиротливо

на одинокий свет летят -

Повиснут в пустоте небесной,

расставшись с вешнею землей,

И машут крыльями своими,

никак не выстроятся в ряд...

Почистят перья торопливо,

и снова их несет вода,

И мнится им, что очень скоро

достигнут старого гнезда.

Лопнули почки,

ветки топорщит бамбук,

Кажется, весь он

зазеленеет вот-вот,

Пышная крона

сверху накроет стволы,

Зелень побегов

снизу к стволам подойдет.

Ветер подует -

скатится с веток роса,

Выглянет месяц -

тень упадет от ростков:

Выбрали место

возле окна твоего,

Не захотели

жить у речных берегов...

Дворик тенистый

белыми убран цветами,

Возле ступеней

вьюга траву замела.

С яшмовой башни

падают белые хлопья,

Зелень вершины

наполовину бела...