_ - ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ часть 2

— Это легко исправить. Если она сейчас обратится с просьбой, её удовлетворят, — сказал Накатада. — Но теперь это, может быть, и не нужно, мы вознаградим её иначе. Если дети будут в столице, их матерей я тоже здесь пристрою. Все родственники Сагано могут приехать и будут здесь приняты. Я построю для них жилище недалеко от этого проспекта.

— Не знаю, как и благодарить вас, — промолвил Токимунэ.

— Ни о чём не тревожьтесь, — сказал генерал. — А теперь вам надо поесть.

Принесли угощение.

— Я прикажу правителю провинции Сэтцу заново отстроить для вас дом и полностью обставить его. Там у меня есть земли, пожалованные отрёкшимся от престола императором, и я поручу вам управлять ими, — продолжал Накатада.

Мать его приказала приготовить платья из лощёного узорчатого шёлка, нижние платья из узорчатого шёлка и штаны, а кроме того десять штук шёлка.

— Передайте это дочерям Сагано, которые остались в деревне. Пусть они обязательно приедут в столицу. Я выполню любое их желание, — сказала она.

Токимунэ был очень доволен и беспрестанно благодарил. Генерал вручил ему алое нижнее платье и шаровары из узорчатого шёлка и сказал:

— Наденьте это, когда пойдёте гулять по столице.

Кроме того, генерал вручил Токимунэ двадцать штук шёлка:

— Это для ваших родственников в деревне. А это, — продолжал он, даря двадцать штук ручного полотна, — для тех, кто будет ходить за вашими лошадьми.

Накатада велел слугам из усадьбы на проспекте Кёгоку отправиться в провинцию Сэтцу.

— Они расскажут там обо всём. Вы же пока оставайтесь у нас.

— Мне не терпится возвратиться домой и передать родственникам ваши милостивые слова, — ответил Токимунэ. — В последнее время мы в деревне испытывали всевозможные тяготы, нас несправедливо обвиняли и наказывали. Мы лили слёзы и не знали, как быть. Но сейчас совершенно неожиданно получили великолепные подарки. Лицезреть вас в таком сияющем дворце, какого раньше мне видеть не приходилось, и служить вам отныне — для меня огромное счастье. Так быстро изменилась судьба!

Токимунэ провели по всей усадьбе, и он был восхищён её великолепием. Ему казалось, что он видит всё это во сне. Затем он уехал домой.

Накатада приказал своим слугам позаботиться о подростках, которых поселили в усадьбе. Они были красивы лицом, любезны и казались детьми придворных. Вечером Накатада вызвал их к себе и попросил поиграть на флейте. Ничего провинциального в игре детей не было, они играли превосходно. «Чудесно!» — подумал Накатада. Затем он попросил мальчиков танцевать. Они всё время упражнялись в этом искусстве и танцевали замечательно. Все в усадьбе, глядя на них, пришли в восторг.

Наступил первый день восьмого месяца. В первых числах девятого месяца было решено возвращаться на Третий проспект, и Накатада захотел пригласить до этого музыкантов и возле западной и восточной башен устроить концерт. С начала восьмого месяца стали готовить подарки. Внуки Сагано выглядели очень хорошо и танцевали так, что лучшего и желать было нельзя. Глядя на них, госпожа с печалью вспоминала о сне, в котором она увидела своего отца. Мальчики наравне с другими готовились к празднику. Из процветающих поместий был прислан узорчатый шёлк и тонкий шёлк. Прислужникам было поручено украсить усадьбу и сделать необходимые приготовления к церемонии. Всё это держалось в тайне от семьи Масаёри. Юные прислужники вместе с внуками Сагано день и ночь упражнялись в танцах. Концерт был назначен на пятнадцатый день восьмого месяца. На нём должна была присутствовать Первая принцесса. Дамам при госпоже и Инумия, которых было около десяти, юным прислужницам и низшим служанкам было приказано приготовить к празднику особенно тщательно веера, шлейфы, китайские платья. Инумия очень изменилась и выглядела совсем взрослой. Она играла на кото не только так же великолепно, как её бабка, но даже немного лучше. Госпожа была очень довольна и теперь уже ничего больше не желала в этом мире. Наступил десятый день восьмого месяца.

Судзуси отправился к отрёкшемуся от престола императору Сага.

— Очень меня мучает бери-бери, и я думаю совершить паломничество в храм Исияма, — начал Судзуси и продолжал: — Недавно я слышал потрясающую, неслыханную в мире игру на кото. Музыка была полна такой красоты, что я долго оставался в изумлении, и до сих пор душа моя взволнована. Такого звучания я никогда раньше не слышал. Много ещё есть в нашем мире никому неведомых, тайных произведений. Мне хотелось бы, чтобы и вам удалось послушать эту игру. Если бы музыканты заиграли немного громче, то, должно быть, произошли бы ещё более потрясающие явления. Мне не столько хотелось бы иметь все почести и ранги, которыми осыпан Накатада, сколько научиться его необыкновенному мастерству. Никогда перед государем Накатада не читал стихов с такой свободой — в ту ночь он выбрал старые стихи, и голос его звучал настолько красивее, чем обычно, что я не мог сдержать слёз восхищения.

— Это всё необыкновенно интересно! Как бы устроить так, чтобы вволю насладиться его игрой на кото? — промолвил отрёкшийся император.

— За два года Накатада обучил Инумия всем тонкостям мастерства. Пятнадцатого дня этого месяца он приглашает в старую усадьбу музыкантов, и они, разделившись на две группы, будут исполнять музыку. В этот день Инумия выходит из башни, и состоится чудесный концерт.

— Как ты думаешь, возможно ли будет мне в этот день совершить туда выезд? — спросил император.

— Поговаривают, что отрёкшийся император Судзаку тоже собирается в старую усадьбу. В таком случае и вы можете совершить выезд.

— Да, ты прав. А девятого дня девятого месяца на празднике любования хризантемами я велю Суэфуса описать концерт в стихах. Для наград к этому празднику я велел приготовить полные женские наряды, и двадцать из них особенно красивы. Но до того мы сможем послушать удивительное исполнение на проспекте Кёгоку. Мне очень хочется услышать, как играет мать Накатада. Сам Накатада — человек выдающийся. Это семья, в которой невиданное мастерство передаётся из поколения в поколение, — говорил император.

Вскоре Судзуси ушёл от него.

Отрёкшийся император Судзаку сказал генералу:

— Я в этот день обязательно приду в твою усадьбу. Не надо ничего готовить специально, наоборот, устрой всё как-нибудь незаметнее. Если делать настоящий выезд, очень уж будет хлопотно. А если к тому же Канэмаса явится за мной, мне будет неловко.

«Отрёкшийся император Сага тоже несколько раз изволил сказать, что собирается прибыть к нам, — думал при этом Накатада. — Если я объявлю о выезде обоих императоров, в столице распространится небывалое волнение. Предоставим всё естественному ходу, а пока займёмся подготовкой к приёму государей…»