ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

Наконец Канэмаса сошёл на берег. Чины Правой и Левой личной императорской охраны, играя на музыкальных инструментах, заняли места рядом друг с другом. Туда же, на берег реки, для совершения церемонии очищения прибыл принц Хёбукё. Масаёри обрадовано вышел ему навстречу и привёл к гостям.

Тем временем от наследника престола прибыл один из архивариусов с посланием для Атэмия. В письме было:

«Ты так давно

Жестока ко мне,

Что даже праздник

Очищения сегодня

Тебе не будет полезен».

Атэмия на это ответила:

«Лучше не попадаться

На глаза человеку,

Такому, как нуса большая.

В день очищения прошу я богов,

Чтоб мы никогда не встречались [543] Прим.47 гл. VIII: Вотивные приношения нуса использовали при выполнении обряда очищения: ими вытирали тело и затем бросали в воду. Здесь с нуса , уплывающей по течению, сравнивается непостоянный человек. .

Но молитвы мои сегодня боги услышат».

Вместе с письмом она велела пожаловать посыльному полный женский наряд [544] Прим.48 гл. VIII: См. примеч. 73 к гл. III. .

С наступлением вечера госпожи приказали поднять полотнища и поставить вместо них переносные занавески из свисающей бахромы и смотрели, как среди гладких камней и уступов скал пенится река, как низвергаются водопады. Прислуживающие Атэмия дамы: Соо, Тюнагон, Хёэ, Соти-но кими — с красивыми служаночками расположились на скалах, поставили перед собой кото, начали играть на них и попросили присутствовавших петь. Дочери Масаёри были всем этим очарованы. Накатада приблизился к шатру Атэмия и вступил в разговор с Соо. Глядя на пенящуюся между камней воду, он произнёс:

— Не угасает

В прибрежных камнях

Пламя любви,

И бурно клокочет

Меж ними вода.

Хоть я и ничтожный человек, не замолвишь ли ты за меня словечко?

Соо ответила:

— По мелкому дну

Меж камней

Несётся пенная влага.

Но куда там кипеть! —

Чуть тепловата она.

Советник Санэтада вручил Хёэ письмо для передачи Атэмия. Он слышал, как девицы смеялись, читая его предыдущее послание; ответа же Санэтада не получал. И теперь он написал вот что:

«Столько писем

Тебе я пошлю,

Что устанет

Читать их

Тьмущая тьма богов».

И на это письмо она ему не ответила.

Когда стемнело, начались священные пляски, которые продолжались всю ночь, а затем начали выкликать талантливых людей [545] Прим.49 гл. VIII: Подробно об этом см. примеч. 14 к гл. IX. .

Принц Хёбукё сказал:

— Велик талант у тонких людей!

Он поднялся на скалу перед шатром, в котором находилась вторая жена Масаёри, и обратился к ней:

— За все эти месяцы я не получил ни одного письма, которого так жаждет моя душа. Сегодня ночью даже боги выполняют просьбы смертных. Между мною и твоей дочерью существуют родственные узы, я все эти годы посылаю ей письма, но она не обращает на них никакого внимания, как будто я совершенно посторонний. Не скажешь ли ты ей, что со мной не следовало бы так обращаться?

— Мне думается, что во время очищения боги думают совсем о другом, — улыбнулась она. — Твоё положение мучительно. Если бы ты раньше обратился, ты бы уже так не беспокоился: я бы давно рассказала ей о твоих чувствах.

— Многие пишут ей письма, но она относится так жестоко только ко мне, — продолжал принц. — Непрерывно меня мучит ревность. И пусть даже мне грозит гибель, теперь у меня нет сил остановиться.

— Скажу тебе не обинуясь: если бы у нас была дочь на выданье, то и вопроса бы не было, но сейчас никого нет. Я сама жалею об этом. Так что отложим на некоторое время наш разговор.

— Через некоторое время меня уже не будет в живых и говорить будет не о чём. — С этими словами принц простился с сестрой.

На рассвете стали вручать подарки: сановникам и принцам — женское платье, музыкантам — штаны из белого полотна, правому генералу — превосходных коней и соколов.

Затем все отправились по домам.

Когда семья Масаёри возвратилась домой, от наследника престола принесли гвоздику с письмом:

«Вечного лета цветы!

В доме моём, где один я

В постели лежу,

Больно глядеть мне,

Как вас всё время срывают [546] Прим.50 гл. VIII: Стихотворение построено на игре слов: токонацу — «гвоздика» и токо — «постель», и на омонимах: ори — «быть дома» и ори — «срывать». Стихотворение можно перефразировать следующим образом: «У меня всё время тяжело на душе, потому что я живу один». .

Сейчас жизнь мне стала противна».

Атэмия ответила ему:

«Каждый вечер ложатся

Капли белой росы

На гвоздики цветок.

Кто это видел,

Чтоб он один оставался?» [547] Прим.51 гл. VIII: Под гвоздикой подразумевается принц, под каплями белой росы — придворные дамы, которые каждый вечер сменяют друг друга в покоях принца. .

Много дней подряд на небе ярко светило солнце. В это время советник Санэтада прислал письмо:

«Неужели великое небо

Страдает, как я?

Летнее солнце

Так нещадно пылает,

Что сохнут трава и деревья».

Атэмия ответила:

«Нет дома такого,

Чтоб солнечный свет

В свой час в него не вошёл.

Сходно в этом

Светило с тобой» [548] Прим.52 гл. VIII: Атэмия имеет в виду, что Санэтада посещает многих женщин. .

Как-то вечером хлынул сильный ливень. От принца Хёбукё принесли письмо:

«С каждым годом

Всё холоднее

Сердце твоё,

И ты внемлешь едва

Грому богов».

Атэмия ответила:

«На грома звуки

Не откликается

Сердце холодное.

Чему ж удивляться? Меж туч

И должно грохотать…»

Генерал Канэмаса, посылая Атэмия декоративный столик с изображением берега моря, где стояли рыбаки и вглядывались в открытый простор, написал на нём:

«Даже на дне

Глубокого моря растут

Зелёные водоросли.

Я верю в глубокое

Женское сердце» [549] Прим.53 гл. VIII: Стихотворение построено на игре слов: миру — «зелёная водоросль», мирумэ — «женщина, которую я вижу». .

Атэмия написала ответ на столике с изображением взморья, где рыбаки ловили рыбу:

«Рыбаки ловят рыбу —

Не знаю, что это за люди.

И неведомо: в море каком

Пышно растёт на дне

Морская трава?» [550] Прим.54 гл. VIII: Атэмия хочет сказать, что ко всему этому не имеет ни малейшего отношения. .

От советника министра Масаакира пришло письмо:

«Мечтал тебя увидеть

Хоть миг один, пусть краткий,

Как рога оленей молодых.

Но тщетными надежды

Те оказались. Как мне тоскливо!»

Атэмия ответила:

«Как могу догадаться

О мечтаньях твоих?

Но слышала, с лета приходом

Роняют олени рога,

И другие растут на их месте».

Накатада отправился в Нанива, чтобы выполнить обряд очищения, и прислал оттуда письмо:

«Опутан сетью любви,