Коллектив авторов - Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Устраивая различные дела, близкие к императору и императрице евнухи часто обзаводились «своими» людьми в разных слоях общества. Так, евнух при цинском дворе Сяо Дэчжан, отправившись по приглашению маршала Чжан Сюня на торжества по случаю рождения его сына, преподнес счастливому папаше, сняв со своей руки, изумрудный перстень, оцениваемый не менее чем в 20 тысяч лянов серебра.

Один из евнухов Цыси Ань Дэхай мастерски организовал систему поборов. Он был постельничим императрицы и ее доверенным лицом, и, понятное дело, всякие услуги, оказанные скопцом, равно как и любая сделка, в которой он участвовал, приумножали его состояние. Аудиенции у императрицы Цыси, назначения на многочисленные дворцовые посты и даже прошения военачальников о выделении дополнительного снаряжения или подкреплений — все это облагалось поборами. За торговлю драгоценными металлами, шелками и прочими ценными товарами полагалось платить дань и налоги, которые делились следующим образом: половина императрице Цыси, четверть тайному любимцу императрицы генералу Жун Лу и в военный бюджет, остальное — главному евнуху. Личные расходы императрицы оплачивались, естественно, за счет поступлений в государственную казну. А поскольку Ань Дэхай заведовал дворцовой бухгалтерией, немалая часть этих средств также прилипала к его рукам. Сама того не ведая, Цыси платила за мясо и другие продукты в несколько раз дороже, чем они стоили на самом деле. Рассчитываясь за развлечения, которые императрица очень любила, особенно театральные представления, Цыси платила (если верить финансовым отчетам!) артистам самые высокие гонорары, какие им когда-либо приходилось получать.

Вид на императорский парк Сиюань.

О своем приближенном евнухе Юань Цзиньшоу последний маньчжурский император Пу И вспоминал: «С наступлением зимы он каждый день менял шубы. Он никогда не надевал дважды одну и ту же соболью шубу. Одной только шубы из морской выдры, которую он как-то надел на Новый год, было достаточно для того, чтобы мелкому чиновнику прокормиться всю жизнь. Почти все управляющие придворными евнухами и некоторые начальники отделений имели в своем распоряжении собственную кухню и младших евнухов, обслуживавших их. Некоторые из них имели свой штат горничных и служанок».

По словам Пу И, внешне в Запретном городе царило полное спокойствие, но внутри него творилось нечто невообразимое. «С детских лет я постоянно слышал, что во дворце происходят кражи, пожары и даже убийства, не говоря уж об азартных играх и курении опиума, — вспоминал император. — Воровство достигло такой степени, что, например, не успела еще закончиться церемония моей свадьбы, как все жемчужины и яшмовые украшения короны императрицы были подменены на фальшивые».

Рассказывая о сокровищах цинского двора, собранных императорами двух династий — Мин и Цин и имевших мировую известность, Пу И признавался, что описи большинства вещей не существовало и наличие их никем не проверялось. Этим пользовались те, кто находился во дворце, и каждый, кто имел такую возможность, воровал без зазрения совести. «Крали по-разному, — вспоминал Пу И. — Одни взламывали замки и крали потихоньку, другие пользовались легальными методами и крали средь бела дня. Евнухи чаще использовали первый способ, в то время как служащие Департамента двора и сановники прибегали к последнему…» Кражи все учащались. Кто-то сорвал замок с дверей хранилища возле дворца Юйцингун, кто-то открыл заднее окно дворца Цяньцзиньгун, чтобы легче было незаметно воровать. Исчез только что купленный Пу И большой бриллиант. Императорские наложницы приказали допросить евнухов, ответственных за эти хранилища, и, если понадобится, подвергнуть пыткам. Однако ни пытки, ни обещания щедрых наград не возымели действия. Пу И как-то доложили, что на улице Дианьмэнь открылось много новых антикварных магазинов, часть которых принадлежит евнухам. Тогда он принял решение провести инвентаризацию хранилищ дворца. И едва об этом было объявлено, как в ночь на 27 июня 1923 г. внезапно возник пожар, который уничтожил все дотла.

«Говорят, — вспоминал Пу И, — что первыми пожар обнаружили пожарные команды итальянской миссии. Когда они подъехали к воротам Запретного города и стали звонить, стража у ворот еще ничего не знала. Пожар тушили всю ночь. Тем не менее, большой участок около дворца Цзяньфугун, включавший множество дворцовых помещений, превратился в груды пепла. Именно в этих помещениях хранилось больше всего драгоценностей. Сколько вещей погибло во время этого пожара, остается загадкой и по сей день. В наспех составленном списке, который потом опубликовал Департамент двора, было сказано, что сгорело и испорчено 2665 золотых будд, 1157 свитков надписей и картин, 435 антикварных изделий, несколько десятков тысяч древних книг». Позднее один из пекинских магазинов за 500 тысяч юаней купил право на вывоз золы, оставшейся от пожара, из которой впоследствии было получено свыше 17 тысяч лянов золота. Остатки золы по приказу Департамента двора были собраны в льняные мешки и затем розданы служащим Запретного города. По воспоминаниям императора, один чиновник рассказал ему, что его дядя преподнес ламаистскому монастырю Юнхэгун в Пекине и храму Болинъсы по два золотых алтаря, имевших в диаметре и в высоте около одного чи. Они были сделаны из золота, сохранившегося в этих мешках с золой.

Вскоре в одном из помещений Восточного двора, около палаты Янсиньдянь загорелось окно. К счастью, пожар был обнаружен сразу, и смоченный керосином комок пакли не успел разгореться.

Пу И решил дознаться, кто устраивает пожары, скрывая свои преступления. Он еще раз прочел «Наставления предков», которые лежали в его спальне, в которых говорилось, что императоры Юнчжэн и Канси советовали своим потомкам никому не доверять, особенно евнухам. Пу И решил тайком подслушать разговоры молодых евнухов. И однажды под окном дома, где они жили, император услышал, как евнухи сплетничали о нем, сетуя на то, что его характер портится день ото дня. В тот вечер, когда в дворцовом кабинете возник пожар, Пу И снова отправился слушать, что говорят евнухи, и неожиданно узнал, что в поджоге они обвиняют его.

Как раз в это время во дворце было совершено новое злодеяние. Один из евнухов был наказан по доносу главным управляющим за какой-то проступок. Однажды утром, воспользовавшись тем, что доносчик еще спал, евнух проник к нему в комнату, насыпал ему в глаза негашеной извести, а затем исполосовал лицо бритвой. Все это подвигло Пу И на решение распустить евнухов, то есть изгнать их из дворца.